«Радиоволна принята, сегодня в пять».

Оглянувшись, нет ли Генри поблизости, Гейт сорвал листок и убрал в карман. «Черт возьми! Так и знал, что это была не случайность».

Мужчина просмотрел остальные заметки, но в основном там были односложные слова, понять смысл которых без объяснений автора было невозможно. Капитан аккуратно открепил все записки и вместе со стихами и карикатурами сложил в стопку.

В комнату вошел Генри и подал начальнику еще несколько листовок. Гейт, быстро пробежав их глазами, убрал все в папку.

– Книги брать с собой не будем. Оставайся здесь до конца дня, перепиши все названия, и пролистай каждую на всякий случай. Вдруг что-то спрятано между страниц. В шкафу тоже. – Гейт махнул рукой на широкий книжный шкаф у стены.

Осмотрев вещи, мужчина нашел паспорт – тонкую пластиковую карточку, треснутую и обломанную по краям. «Иван Дамиров, – надо же, не соврал». С фотографии на Гейта смотрел улыбающийся мужчина лет сорока, без седины и впалых глаз, которыми он запомнился во время допроса.

Интересно, в те годы, когда была сделана фотография, он уже был Сверчком?

Нет, конечно, не был. Сверчок расклеивал листовки последние десять лет, а со времени этого фото прошло не меньше тридцати. Что заставляет людей идти против власти? Неужели этому человеку не было страшно за свою жизнь? – Гейт положил паспорт в общую папку улик. – Впрочем, он жил один, ему не о ком было заботиться, некого было терять. Кроме кота.

«Не страшно умереть свободным, страшно несвободным жить», – гласила одна из листовок, словно отвечая на последний вопрос Гейта.

Капитан взял папку, подхватил кота и вышел из квартиры.

– Вот и ты теперь свободен, приятель, – мужчина выпустил кота в подвал и пошел в Департамент.

Закончив с описью книг, Генри пошел домой. Серой дымкой на город спускались сумерки – завтра будет дождь. Держа в руках книгу, найденную в квартире, подросток задумчиво смотрел по сторонам. Он не представлял раньше, что вокруг него могут быть люди, отвергающие законы Конфедерации. И вот сегодня он попал в квартиру, где жил такой человек – человек, желавший разрушить принятые правила. Генри улыбнулся – теперь он работает на Департамент, ничего, что он еще юн. Он сможет доказать капитану Гейту и правительству свою преданность.

На краю города, недалеко от шумящей дамбы, переливающей воду из одного отсека в другой, Генри вошел в старый, годами не знавший ремонта, двухэтажный барак на четыре квартиры. В небольшом дворе всегда перекрикивались соседские собаки. Они не жили богато, скорее наоборот. Узкие комнатушки на втором этаже в сезон сильных дождей заливало водой. Серые потертые обои, простая обстановка комнат подчеркивали аскетичный образ жизни хозяев, навязанный тяжелыми жизненными обстоятельствами.

Из дальней комнаты выглянул мальчик лет шести, а затем появился еще один постарше. Они засмеялись и тут же исчезли в комнате.

– Что вы делаете?

– Играем, – ответил младший из братьев, пряча за спиной самодельный деревянный пистолет.

Генри очень захотелось присоединиться к ним, как раньше. Но юноша положил книгу на самую высокую полку, куда не дотянутся братья, и вышел из комнаты, крикнув:

– Некогда мне с вами возиться, пойду к отцу. – Ему понравилось, как прозвучали эти слова. Казалось, он уже больше не был студентом колледжа, а стал взрослым мужчиной, таким же сильным и уверенным в себе, как Капитан Гейт.

Отец накрыл на стол и позвал сыновей на ужин. После смерти жены год назад, он старался заменить детям мать, но ничего не получалось. Резкого нрава, непривычный к ласке, он скорее пугал мальчишек, когда пытался уделить им внимание. Поэтому вскоре он и вовсе перестал это делать. Нежность делает ребят слабыми и безвольными, – считал он, награждая их ремнем за каждый проступок и стараясь держать все под контролем.