Он вскинул бровь.

– Ты о чём?

– О том, что это твоя вина!

– А я-то тут причём?

– Ааа, ну конечно! Ты-то у нас никогда ни при чём! Это всё я! Во всем виновата только я!

Он ухмыльнулся.

– Ты что, ревнуешь?

– Вот ещё! Делать мне больше нечего, как ревновать к твоим шлюхам!

Он посмотрел на меня. Внимательно, с прищуром. И… разразился смехом.

Громким, наглым, уверенным.

Я вспыхнула.

– Сука, что смешного?!

– Ты, Гоша. Ты смешная.

Я сжала кулаки.

– Знаешь что, Грановский? Иди ты к чёрту!

Он перестал смеяться. Посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.

И внезапно поцеловал жарко, страстно. Так что у меня снесло крышу. На секунду я даже замерла от удовольствия. Но быстро взяла себя в руки и оттолкнула его. А он облизнулся и как ни в чём не бывало сказал:

– Я сейчас отвезу тебя к себе. Там ты примешь душ, обработаешь раны и выспишься. А утром… Утром будем разбираться с этим козлами, которые за тобой гонялись.

Я не ответила, просто тупо уставилась в одну точку перед собой.

Чувствовала, как бешено колотится сердце, дыхание срывается и готова была разрыдаться.

Не только от злости.

Но и от того, что я впервые так сильно хотела быть на месте этой чёртовой блондинки. Но сама оттолкнула его.

Смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за Радимиром Грановским. Его лицо было сосредоточенным, холодным, неподвижным, как будто высеченным из мрамора. Только серебристые глаза иногда вспыхивали, выдавая в нем хищника, который привык выслеживать добычу и получать желаемое.

При каждом движении его рук, змеи, сплетённые на груди, оживали, следуя изгибам кожи. Казалось, что Медуза Горгона, вытатуированная на его теле, действительно шевелилась, заставляя воздух вокруг сгущаться. Я не могла оторваться от этого завораживающего зрелища – до тех пор, пока не заметила в зеркале, что он наблюдает за мной.