Когда Фишер заехал в столовую, я всем своим видом показывала, что мне совершенно плевать на него. Наверное, эта тактика была неправильной, учитывая просьбу отца Итана подружиться с сыном и уговорить на реабилитацию. Но не сегодня, решила я и развернулась на выход из комнаты.

– А ты что же? – остановил меня Итан. – Не завтракаешь?

– Спасибо, я на кух… – слова застряли в горле, когда я столкнулась взглядом с двумя парами темных, как ночь, глаз. Или серых. Рассмотреть их цвет в полумраке столовой было просто невозможно. Я стояла и хватала ртом воздух, пытаясь не умереть от страха. На самом деле собаки выглядели вполне дружелюбно, но по размеру они больше напоминали пони, и от того пугали. – Мамочка, – сдавленным голосом произнесла я.

– Знакомься, Райли, – отозвался Фишер. – Это Мирта и Фокс. – Собаки начали вилять хвостами, а я где-то читала, что это признак агрессии. Сделала маленький шаг назад, и тогда животные склонили головы набок, словно присматриваясь ко мне. – Порода Пиренейская горная собака. Если не планируешь творить глупости, например, бросаться на меня с ножом, тебе ничто не угрожает.

Я медленно перевела взгляд на Фишера, которого, кажется, эта ситуация забавляла.

– А можно… как-то отправить их на улицу? – наконец подала голос, который уже и не чаяла обрести заново. – Я видела, у них там вольер.

– Ты выглядывала в окно сегодня?

– Конечно. Первым делом как проснулась. Там красиво.

– Красиво, – хмыкнул Итан. – Вольер завален снегом. Который, кстати, ты и будешь расчищать.

– В каком это смысле? – гневно произнесла я, и собаки дернулись, но с места не сдвинулись. – В каком смысле? – повторила тише, а потом и вовсе перешла на шепот. – Вообще-то я здесь не за этим.

– А зачем? – спросил Итан, склонив голову набок и с интересом рассматривая меня.

– Эм-м-м, помогать вам.

– Вот и поможешь расчистить снег. А сейчас будь добра выпустить собак на улицу, им надо прогуляться. Потом накормишь.

– А как же я их выпущу? – дрожащим голосом спросила я, косясь на громадных псин.

– Сначала дай им себя обнюхать, чтобы они к тебе привыкли. А потом открой дверь на задний двор. Когда нагуляются, сами поскребутся в дверь.

– Так а… у них нет там дверцы такой специальной? – я покрутила ладонью, показывая, как должна была работать эта самая дверца. – Чтобы они могли сами заходить и выходить.

– Для такого размера собак пришлось бы вырезать половину обычной двери. Давай, Райли, выставь вперед ладони, чтобы собаки могли обнюхать тебя.

Сделав несколько спасительных вдохов, я выставила вперед руки и, зажмурившись, стала ждать, пока влажные носы уткнутся мне в кожу. Едва одна из них это сделала, я резко распахнула глаза и отдернула руки, а потом нервно рассмеялась и вернула их на место. Губы Итана дрогнули, но эта конвульсия не привела к полноценной улыбке.

Когда наконец знакомство было закончено, я подняла голову и снова посмотрела на Фишера.

– Как вы сказали их зовут?

– Надо же как страх вытесняет воспоминания, – хмыкнул он. – Это Фокс, – показал он на собаку с темным пятном на голове. – А это Мирта, – кивнул на практически белую псину. Они повернули головы к хозяину и замахали хвостами.

– Фокс, Мирта, идемте – позвала я собак, выходя в гостиную, откуда дверь вела на задний двор.

Выпустив собак на улицу, вернулась на кухню, чтобы допить свой кофе, но тормознула, передумав. Итан сидел за столом в столовой зоне и уплетал свой завтрак. Мне бы и с ним стоило подружиться, но, увы, я не могла просто дать ему обнюхать свои руки и таким образом заслужить доверие. Так что надо было разговаривать. Но его постоянно рычащий тон и недовольная гримаса сильно убавили желание быть дружелюбной. Я решила, что день, когда я попытаюсь наладить с ним отношения, еще не настал, и пошла осматривать дом, чтобы хотя бы понимать, с чего начать работу.