Наёмники что-то заподозрили, послали одного из своих проверить шум, что шёл из хлева. В то же время, между Ливио и солдатами завязался разговор:

– Какими судьбами в Лугах, люб.. люб.. – мужик запнулся и надолго повисла тишина. Благо, гости оказались достаточно терпеливые, – Любезные!

На него смотрели c непониманием. Незнакомцы о чём-то шептались. Наконец-то, кто-то громко выдал:

– Was sagt dieser italienische Müll?!11 – они смеялись. Громко, мерзко. Казалось, сам Дьявол вселился в них и изрёк своё зловещее ржание.

– Versteht jemand, was dieser miese Aussenseiter sagt?12 – заговорил другой. И третий тут же подключился:

– Ich denke, er sagt etwas über seine fette Mutter.13

– Vielleicht bietet er ihr an, sie zu ficken?14

И вновь ублюдки зашлись нечеловеческим хохотом. Бедному старосте только и оставалось, что молча, недоумевая, таращиться на неприятных иностранцев.

– Fragen Sie, ob er Französisch spricht,15 – скомандовал один из наёмников. В хлеву, по правую руку от них, что-то трещало. Все повернулись в ту сторону, но вскоре вернулись в исходное положение. Один из «гостей», облокотившись на алебарду, впился уставшими глазами в мужчину перед ними, далее изрёк фразу на другом языке, более нежном, но всё так же непонятном.

– Parlez-vous français?16

– Er ist dumm. Er spricht kein Französisch, – добавил второй ландскнехт, державший в руках арбалет. Его вид также не внушал доверия. Был ли в их шайке вообще хоть кто-нибудь, заслуживавший милого взгляда? – Übrigens habe ich auch nichts verstanden, hehe.17

Из сарая вновь донёсся грохот, затем крики и ругательства на немецком. Некоторые ландскнехты вскинули свои пики, алебарды, гвизармы. Некоторые и бровью не повели. Тем временем, сзади уже отчётливо слышался хруст снега, затем хлюпанье грязи, и уж после – басистый выкрик.

– Was ist hier los?18 – приближался отряд из ещё полдюжины человек, включая того самого гонца. Все они тоже были ярко и пышно одеты, носили усы и густые бороды. В руках держали всякое древковое оружие. И только один, самый статный из всех, нёс за спиной двуручную саблю – она называется гросс-мессер – а на голове чёрный мешковатый берет. Бороды у него не было, зато усы «карандаш» подчёркивали его природную мужскую красоту. Выглядел солдат серьёзно, но его карие глаза отражали радость и веселье. Похоже, он был офицером.

– Leutnant! Dumme Italiener. Sie verstehen kein Teutsch und Französisch19, – отрапортовал один из подчинённых мужика. Судя по всему, у них было строгая иерархия. Все аж по струнке встали, когда лейтенант прошёл между ними к старосте. Он долго смотрел ему в глаза. Ландскнехт возвышался над Ливио, а его клинок, казалось, в случае чего мог просто перерубить бедолагу напополам. Немудрено, что глава деревни вжался, как испуганный ёж. При этом, никто не решался выйти на помощь…

– Ты меня понимаешь? – спросил наёмник, отстранившись от старосты. Тот выдохнул, когда над ним перестал нависать мужчина.

– Д-да… – заметно нервничая, ответил Ливио, – Ч-что вы хотите он нашней деревни, милчеловек?

– Здесь, – собеседник образно провёл рукой по округе, – Спрятались два spione. Два мелких ублюдка наблюдали за нашей kompanie. Мы их найдём и продолжим путь. Но если это кто-то из ваших…

– Не может буть! – вскрикнул староста, отрицательно кивая, тужась, прыгая и всячески отвергая эту теорию, – Нашные ни в жизнь такого бы не сделали!

– Gut, – ответил наёмник.

В то же мгновенье, из хлева предательски не вовремя вышел ландскнехт, державший под шкирку девочку и мальчика. Он что-то крикнул коллегам.

– Марта! – вскрикнул староста, сорвавшись с места. Его пыл остудил солдатский лидер. Он схватил за шиворот Ливио и, подтянув к себе, рыча, спросил: