Вскоре им подали запрошенный напиток. Пиво было еле тёплым, но никто не жаловался: хлестать холодный хмель зимой не очень полезно для горла. С того момента состоялся нормальный разговор между мужчиной и юношей, и затянулся вплоть до закрытия заведения. По большей части, Стефано лишь пересказывал свою недолгую и блеклую жизнь, включая события последнего дня. Фабрицио искренне сочувствовал своему собеседнику, или же делал мастерский вид.

– Отца убили? – он кивнул и пытался подбодрить парня, – Мне так жаль…

– Да? Д-да нет… Срать я хотел на этого пидора. Не от ножа так пьяным на морозе сдох бы. Дело в иначем. Меня, представляешь, любимая моя бросила. Не пошла, шлюха такая, со мной, а с теми… с теми…

– Ублюдками, – помог Фабрицио новоиспечённому знакомому.

– Да! – ударив пинтой по столу, согласился юноша, – С ними вот осталася. Обидно…

– Н-да… – прикусив нижнюю губу, согласился мужчина, – Действительно обидно.

– Ладно, закругляемся! – вдруг крикнула та самая девушка, обратив на себя внимание двух последних посетителей. Она, виляя бёдрами, подошла к столику и наклонилась, недвусмысленно подмигнула Фабрицио, после чего собрала посуду и удалилась. Длинноволосый, встав из-за стола, вынул из-за пояса некий ключ и отдал его в руки Стефано:

– Двадцать первая комната. Иди пока обустраивайся, а я минут через десять подойду.

Он ушёл, следуя за игривой служанкой. Нашему же герою выпала сложнейшая задача: найти двадцать первую комнату… не зная цифр!

Фабрицио, как и обещал, пришёл через десять минут. Он, весело насвистывая какую-то итальянскую песенку, застал своего нового знакомого сидящего на заснеженных деревянных ступенях, поджавшего колени, обнявшегося себя и грустно склонившего голову.

– Парень, ты чего здесь? – нахмурив брови, спросил мужчина. Он подошёл к Стефано и положил тому на плечо руку, – На кой задницу морозишь? Я же сказал тебе идти в комнату… – чуть раздражённо напомнил длинноволосый.

– Я искал комнату… – юноша поднял голову. Под его крючковатым носом виднелись свежие струйки багряной крови, – Проверял каждую дверь…

– Боже, кто это сделал с тобой? – Фабрицио словно заботливый отец вынул из рукава носовой платок и нежно вытер безобразие.

– …и в одной из комнат, – продолжал юноша, – вышел какой-то жирный пидор и ударил мне по лицу… Я хотел говном его дверь измазать, а он мне ещё и по животу дал.

– Разберёмся, – сердито молвил длинноволосый, пряча ткань обратно, – Показывай.

Стефано привёл своего защитника и покровителя к двери, к которой были прибиты медные цифры 2 и 4. Дверь, как и все здесь, была выполнена из дерева, имела встроенный замок, а изнутри, скорее всего, была закрыта на засов.

– Здесь? – спросил мужчина, занося руку, готовясь постучать.

– Ага…

Фабрицио тарабанил в дверь. Вскоре, внутри кто-то заматерился и, громко ступая, направился к выходу. Было слышно, как этот самый кто-то убрал засов, а после и сам открыл дверь.

– Чего надобно? – злобно спросила пивная морда, выглянув наружу. Фабрицио лишь кивком спросил у парня. Тот ответил так же, не произнося ни слова. Резкий и сильный удар кулака в лицо заставил грубияна отшатнуться, схватиться за переносицу и начать крыть бранью нападающего. Однако тот, судя по всему, не собирался на этом останавливаться. Он затолкнул неприятеля внутрь и, нисколько не повышая голоса, но при этом излучая лютую злобу и ввергая собеседника в ужас, огласил ультиматум:

– Ты можешь дать мне десять сольдо32 и мы разойдёмся по-хорошему, или же… Стефано, – обратился он к парню, при этом продолжая поедать взглядом «пивную морду», – Иди в комнату. Третья слева.