– С сего дня все к завалам. Будем дежурить там денно и нощно. Еду пусть приносят бабы и ребятишки. Костров не разводить. Да не высовывайтесь понапрасну, – татары враз стрелой достанут. А нас и без того мало.

Я попал в отряд, укрывшийся за деревьями со стороны нашего селения. Командовать нами был назначен Ахмед.

Утром следующего дня прискакали оба дозорных, следившие за продвижением татар. Тот, что наблюдал за соседями, сообщил, что основные силы врага снялись с места и двинулись в сторону нашего селения. Дозорный, следивший за передовым отрядом, поведал, что татарове пометались по Загоршину, видимо, удивленные безлюдьем, а потом отослали троих к основным силам, скорее всего, для того, чтобы сообщить им об обстановке.

Ахмед подозвал меня и сказал:

– Иди в сэлу, смотри. Когда идут наш сторона, бэги суда.

Я потянулся было за мечом и щитом, но он остановил меня.

– Нэт, только нож, глаз и ноги.

Я пролез через завал и осторожно, скрываясь за кустами и деревьями, направился к Загоршину.

На опушке леса, выбрав подходящую высокую сосну, забрался на нее как можно выше и, пристроившись там, стал наблюдать.

Основная масса татар уже втянулась в село, но, к моему удивлению, шатры не стали разбивать. «Стало быть, решили не задерживаться здесь надолго», – подумал я.

Перед избами разводили костры из дров, заготовленных нами на зиму. То тут, то там свежевали туши баранов…

Татары уже заполонили все село, и поэтому вновь прибывшие занимали места на околице и дальше, в полях, топча всходы ржи и скармливая их лошадям. Ясно было, что в это лето мы останемся без урожая.

Многие татары лазили по амбарам, что-то таща из них и злобно ругаясь. Понятное дело, что они ожидали взять большую добычу, но все самое ценное, особенно зерно, мы унесли в лес.

Несколько человек бродило вокруг села, пытаясь отыскать следы нашего отхода. Вот тут я понял мудрость нашего князя, запретившего брать телеги и рассыпаться во время отхода. За прошедшие несколько дней, что мы ушли, трава поднялась и определить общее направление ухода было крайне сложно.

Ранним утром следующего дня семь всадников направились в сторону леса, явно намереваясь отыскать хоть какие-то следы в лесу и обнаружить спрятавшихся жителей.

Не дожидаясь, когда они углубятся в лес, я быстро спустился вниз и направился в сторону своих.

Ближе к полудню мы увидели их. Они двигались кучно, постоянно оглядываясь по сторонам.

Приблизившись к завалу, они остановились и о чем-то стали переговариваться между собой. Затем шестеро из них спешились и отдали поводья седьмому. А сами стояли возле завала, вглядываясь вглубь леса. Но, не увидев опасности для себя, стали перелезать через завал.

Ахмед жестом подозвал меня и также жестами приказал обойти татар стороной и убрать коновода, оставшегося в одиночестве.

Татары двигались медленно, постоянно осматриваясь и держа сабли наготове.

Я не знаю, что происходило за завалом. В это время я тихо крался по родному лесу и обошел татарина с подветренной стороны, чтобы лошади не учуяли меня раньше времени.

Но чуткие кони все равно учуяли меня и стали прясть ушами и фыркать. Татарин, увидев беспокойство животных, стал оглядываться и вытащил саблю, держа ее наготове.

Звук боя отвлек его внимание, и он стал вглядываться в ту сторону, пытаясь понять, что там происходит. Именно в этот момент я выскочил из укрытия, вспрыгнул на круп его коня и с силой вонзил нож к шею пониже правого уха. Он даже не пискнул и стал заваливаться набок.

Привязав коней к ближнему дереву, я одолел завал и, крадучись, пошел на звук боя, держась чуть в стороне.