Внезапно деревья расступаются, и мы оказываемся в эпицентре событий. Я замираю, пораженная до глубины души открывшейся картиной.

В небольшой низине между огромными вековыми деревьями притаился хрустальный дворец. Тонкие шпили, вычурные украшения, высокие стрельчатые окна… Господи, да это же замок из сказки, не иначе!

А перед ним собралась небольшая толпа прекрасных мужчин и женщин. Все они белокожие, светловолосые, высокие и стройные. Под изящными прическами угадываются острые ушки.

— Саткоорван! — тонкий девичий голосок прерывает мелодичное пение.

К нам подбегает изумительной красоты девушка: хрупкая, будто сотканная из пьянящего лесного воздуха, с пухлыми розовыми губками и зелеными, словно у кошки, глазами.

— Брат! — повисает с радостными возгласами у эльфа на шее. Младшая сестренка?

— Карсинея, позволь тебе представить моих друзей и дарованную Богами пару. И разве пристало королеве народов так пищать?

Орван осторожно отлепляет цепкие ручки от своей шеи и разворачивает сестру к нам лицом. Она мило пунцовеет от щечек до острых ушек. Но это нисколько ее не портит.

— Латифия, душа моя! Это моя старшая сестра. Карсинея из рода Поющих лилий!

Пытаюсь припомнить, но разве род Орвана не иначе звался? Что-то про стрелков…

Эльф тут же считывает отголоски моих мыслей.

— Наши женщины наследует род матери, мужчины — род отца. Поэтому я считаюсь продолжателем рода Великих стрелков, а сестра — Поющих лилий.

От возвышенной поэтичности слегка идет кругом голова, да и мужчины за моей спиной похмыкивают. Поэтому беру на себя смелость и представляю всех Карсинее.

— Это Ракс с Третьей планеты, а это Ланран с Укко. Ну а я… просто Латифия.

— Латифия! — в голосе красавицы неподдельное восхищение. — Безумно рада принимать тебя и твоих мужчин в своем доме.

В ее глазах замечаю некую мудрость, словно накопленный веками опыт проглядывает сквозь пушистые ресницы. А еще чисто девичий интерес, словно она хочет мне сказать: «Я бы послушала эту историю, как ты захомутала сразу трех мужиков». После этого Карсинея больше не кажется мне маленькой девочкой, несмотря на внешний облик.

Орван улыбается, глядя на нас обеих с любовью.

— И спасибо за то, что спасла брата. Мы перед тобой в неоплатном долгу, — эльфийка низко кланяется мне в ноги. Это еще что такое?

Толпа повторяет за своей королевой жест, и на секунду я и мои мужчины оказываемся единственными, кто стоит в полный рост. Неловко, однако.

— Латифия, не смущайся, они от всего сердца, — подсказывает Орван и целует мою руку.

— Да, спасибо! — я киваю собравшимся.

— А теперь все в дом! Будем отмечать возвращение блудного сына! — хлопает в ладоши Карсинея и первой срывается с места.

— Она всегда такая? — тихо спрашиваю у Орвана. Надеюсь, мой вопрос не оскорбит его.

— Всегда! — мягко улыбается. — Дитя леса, обожаемая своими поданными королева, что все еще не нашла своего избранного. Она живет чуть больше трех сотен лет… представь, как ей все это наскучило! Вот и развлекается, как может.

— Триста лет! — выпадаю в осадок от такой информации. — Подожди, а тебе сколько?

— Всего сто пятнадцать, милая. Сущий ребенок рядом со своей сестрой, — подмигивает Орван.

— Вы бессмертные, что ли? — никак не могу уложить в голове тот факт, что хрупкая эльфийка настолько стара.

— Нет, конечно. Мы начинаем стареть только тогда, когда встречаем свою пару. Наши биологические часы будто спят до этого момента. И в целом мы так же смертны, как и все остальные. Помнишь солнца на Марджасетии? Одной недели бы хватило, чтобы умертвить меня. Конечно, если не прятаться от лучей.

Киваю и едва удерживаюсь от того, чтобы повести плечами: о Марджасетии остались неприятные воспоминания.