Так что надо взять себя в руки и делать дело. В конце концов, если я буду делать резкие движения и потеряю работу, то моей семье нечего будет есть. И жить, в общем-то, тоже будет негде. Хочется быть рядом с сыном, но сейчас вся моя помощь только в том и заключается, что я буду выполнять свою работу. Интересно, а если бы я работал как фрилансер или у меня было своё дело? Бросил бы дела и сидел бы в больнице рядом с женой? Или вместо неё? Как это было лет пять назад, когда заболела дочь, а я с работы ехал к ней, дабы сменить жену. Любимая моя проводила там весь день и на ночь уходила домой. Сейчас уже не помню, как я тогда спал. То ли на стуле, то ли на больничной койке рядом с ребёнком. Да и не важно это. Сейчас не важно.

Но беспокойные мысли не дают мне начать работать. Словно не программные коды, подчиняющиеся правилу «A {\displaystyle \mid} | B = (A + B) <= 1», лежат передо мной форматированными строками, а цитаты сурового приговора. Почему-то вспоминается фильм Бондарчука. Тот самый момент, когда молоденький паренёк, приговорённый к расстрелу, цеплялся за главного героя и всё стонал: «Не надо, не надо». Он умолял. Он хотел жить, но его расстреляли. Как же страшно, когда судьбу твоего ребёнка решает кто-то другой, кроме него самого.

Нет. Всё-таки надо собраться с силами и быть твёрдым. Если я сам расползусь по столу, как масло под солнцем, то как я смогу научить моего мальчика быть смелым, и мужественным, и твёрдым? Как помочь ему не плакать, даже когда обижают? Как объяснить ему, что чем больше плачешь, тем больше другим хочется издеваться над тобой, больнее бить и обзывать тебя девчонкой? Это чудовищно сложно. Это надо переделать самого себя, как когда-то в детстве я заставлял себя не плакать, как бы больно мне ни сделали. Я тогда стискивал зубы и твердил себе: «Только не плачь, только не плачь».

Твои проблемы других не волнуют, а решать их всё равно придётся.

Впрочем, стоит внести дольку оптимизма. Ведь не так давно в конторе появился отдел по созданию живых и подвижных проблем. Можно попробовать сунуться туда со своими проблемами. Вполне возможно, что их сочтут важными и нужными. Включат в разработку и проч. Ведь порой предприятию так нужны различные проблемы для отвода глаз проверяющих и оттягивания сроков сдачи отчётности. Ведь не далее как на прошлой неделе, к примеру, вышеупомянутый отдел зафиксировал на территории, прилегающей к зданию, вой собаки. Дикие звуки, от которых кровь стыла в жилах, мешали запертым в своих кабинетах до сдачи отчётности бухгалтерам. Вой нервировал бухгалтеров, и это послужило достаточной причиной для роспуска последних по домам и рапорта в налоговую инспекцию о невозможности сдать всё, что подлежит сдаче в надлежащие сроки.

* * *

В цеху всё казалось родным. И мешки с корреспонденцией, и конвейеры, и ряды закрытых резиновыми щитами ворот. Сколько же он здесь проработал? Лет десять, получается. Пришёл сюда сразу после института. Тогда предприятие запросило профильное учебное заведение предоставить список из десяти дипломированных специалистов из числа тех, кто получил оценку «отлично» за госэкзамен и точно такую же за защиту дипломного проекта. Учитывая, что диплом у Егора был красный, то и в списке он значился первым. Первым он сюда и пришёл. Следом за ним пришёл Саня. Причём Егору пришлось самому звонить своему институтскому товарищу и звать на работу. Тот скучал дома, доживая последние летние деньки, и знать не знал ни про какие списки. Однако, узнав о возможности выйти на новую работу без каких-либо поисков, согласился сразу же и через день влился в огромный коллектив грузчиков, сортировщиц и нормировщиков. Больше из званных на предприятие никто не пришёл. Так они вместе и проработали несколько лет, до тех пор, пока Санёк не свалил в какую-то контору по производству окон из стеклопакетов и пластика, где ему предложили должность заместителя начальника производства по блату. Вместе они проходили все этапы предприятия, так как руководство посчитало необходимым (что, в общем-то, правильно и верно), чтобы молодые инженера, перед тем как начнут оптимизировать работу и внедрять новые технологии, знали о цехе всё, что в оном делается. Иначе как можно было что-то оптимизировать? Вместе они грузили паллеты в бригаде грузчиков, вместе забивали козла, играя против тех же самых грузчиков. Вместе сортировали корреспонденцию и отправляли её на те транспортёры, которые вели на текущие линии доставки. Забавно было, когда грузили памперсы, а те не смогли пройти сквозь резиновый щит одного из грузовых люков. Этот самый щит отодвигался грузом, проходившим по транспортёрной ленте и давившим на резину всей своей массой. Но памперсы были слишком лёгкими и при этом объёмными. Пара из них застряла в люке, и вся остальная масса просто завалила горой выход из цеха. Когда спохватились, весь товар уже прошёл ленту и грудой мешков блокировал доступ к машине. Пришлось снимать резиновою заслонку и перекидывать всё это в кузов руками.