–Я снова внизу. Я снова у ваших ног, – черные глаза затянулись пеленой слез.

***

Он пришел домой поздней ночью. На веранде поблёскивал тусклый свет лампы. Тереза сидела в плетеном кресле, беспокойно вглядываясь в темноту. Сейчас она немного задремала, отложив на время спицы и несколько клубков шерсти – женщина тайком вязала детям подарки на Рождество. При скрипе деревянных ступенек она открыла глаза, чуть щурясь. Ее рот в ужасе раскрылся:

–Боже, Джакомбо, что случилось?– она тотчас подскочила, увидев мужа, клубок шерсти упал на пол, покатившись куда-то в темноту. Джакомбо при виде жены покачнулся, схватившись за перила, удержался и тут же опустился вниз – на ступеньки:

– Они и тебе все испортили,– прорычал пьяным голосом он, его губы искривились в презрительной улыбке,– уничтожили мерзавцы…,– он вдруг повернулся лицом к жене, его пальцы коснулись ее щеки, – Теса, моя Теса, что с нами стало, – казалось на секунду он стал тем самым Джакомбо, с которым она согласилась быть до конца жизни.

Тереза не замечая пьяные бредни мужа, тут же вытерла кровь цветастым платком, которым обычно протирала стекла на очках. Через мгновение в ее руках с отметинами тяжелого труда оказались ровно отрезанные повязки и маленькая баночка с неприятно пахнущей субстанцией. Она аккуратно проводила лечебные процедуры в полутьме. Ее движения были настолько слаженными, что делалась понятной одна вещь – пьяные истерики мужа были привычным делом для нее. Джакомбо по своему обыкновению стал сопротивляться, чуть не ударив жену рукой:

– Пошла к черту со своими пилюлями,– он еле поднялся на ноги, бормоча под нос что-то неразборчивое, и направился в сторону гаража, где завалившись на деревянную скамейку, проспал до утра.

Тереза же, аккуратно собрав лекарство, повязки, клубки с шерстью, смахнула рукой несколько слезинок со своей щеки. Зайдя в дом, женщина увидела стоящего перед ней старшего сына – по его мрачному виду она поняла, что он видел своего отца:

–Джереми, ступай спать, – устало произнесла женщина, выключая свет на веранде, – завтра нам всем рано вставать, – она подошла к мальчику, положив руку на плечо, – мы все устали…

Мальчик непонимающе смотрел на маму – он искренне недоумевал, почему она терпит, и молчать не стал:

–Мама, как ты можешь это терпеть? Я не понимаю, почему ты не бросишь его, и мы все не уедем из этого проклятого места! – в темных глазах мальчика искрилась злость, а его скулы обострились совсем по-взрослому, – мы тоже страдаем!

–Джереми, ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты слишком юн, чтобы понять такие вещи! – в голосе женщине прорезалась строгость, – он твой отец – ты обязан уважать его! Я не стану рушить семью! А теперь ступай спать!

Джереми словно облили ледяной водой – он отшатнулся от матери, невольно сбросив ее руку со своего плеча, и смотря вниз на свою мать, думал, что, быть может, он слишком юн, но видит самое главное. Здесь нет любви.

***

Утром, когда сонные дети пришли на кухню, то, как всегда, обнаружили на столе завтрак. Джереми не стал рассказывать ничего младшим братьям – не хотел их расстраивать. Он решил, что у них и так хватает проблем. Мальчики сладко зевали и потягиваясь, рассаживаясь по своим местам. Заспанные лица окрашивались улыбками при виде ароматной каши, посыпанной сахаром. Тереза суетливо расставляла стаканы с молоком. В ее облике не было ни намека на усталость. Она улыбалась своим детям солнечной теплой улыбкой:

–Завтракайте, дорогие мои, – она подошла к каждому, поцеловав кудрявые головы, обняв за плечи, – а после занятий, мы с вами будем заниматься подготовкой к празднику! – ее тон был окрашен энтузиазмом, который обычно помогал мальчикам справляться со всеми трудностями.