Громкий смех отвлек Марину от книги. Она пробежалась глазами по залу и поняла, что шумит компания через пару столиков от нее. Один из парней что-то бурно рассказывал, размахивая руками, остальные хохотали, слушая его. Марина усмехнулась и опустила глаза в книгу. Но прочитанные слова отчего-то не складывались в предложения, и мысленно она снова и снова возвращалась к тому шумному столику. Марина вздрогнула. Она вспомнила, откуда знает одного из тех парней. Не громкого рассказчика, а того, другого, с модной стрижкой. От этого воспоминания вмиг стало жарко и душно.

Марина еще раз посмотрела в сторону компании, и последние сомнения исчезли. Сережка. Раньше его волосы непослушно торчали в разные стороны, а теперь были аккуратно уложены, и родимое пятно слева на шее имелось. Это точно Сережка. В школе его называли скрипачом. Говорили, что он натер шею скрипкой. Только Марина знала, что Сережка никакой не скрипач. Он жил этажом выше и никогда не брал в руки скрипку, иначе Марина услышала бы.

Она хорошо помнила лето после окончания седьмого класса. Может из-за ярких событий, а может потому что, то лето было последним, когда Марина жила в доме с пушистым тополем у подъезда. Большой компанией девочек они гуляли во дворе с утра до ночи. Иногда пересекались с гурьбой мальчишек, своими врагами, но дальше взаимных оскорблений дело не доходило. Кроме одного случая, когда Марина с подружками спасла дворовых котов. Мальчишки ради забавы забросили животных в глубокий бетонный люк, а девочки услышали жалобное мяуканье и вытащили несчастных пленников. Никого из врагов в тот момент рядом не было, и подружки решили, что освобождение котов осталось мальчишками незамеченным. Но они ошиблись.

Через пару дней мальчишки подстерегли девочек на улице и, размахивая палками, стали загонять в подъезд. Марина бежала последней и не успела заскочить в лифт к остальным. Тогда она рванула вверх по лестнице, и часть мальчишек бросилась за ней, а оставшиеся забрались в другой лифт. Она не кричала и не звала на помощь, только бежала, спотыкаясь о ступеньки. Мальчишки мчались за ней, тарахтели палками о перила и сыпали угрозами. Между седьмым и восьмым этажом Марина упала и больно ударилась коленкой. Она попыталась подняться и услышала, как выше открылся лифт, и другие мальчишки выбежали ей навстречу.

Марину прижали к стене. По ее щекам текли слезы, а из разбитой коленки сочилась кровь. Глаза горели испугом, но губы девочки оставались тесно сомкнутыми. Мальчишки угрожали расправой и требовали признаться, в чьей квартире спрятались остальные девчонки. Марина молчала. Вперед вышел Сережка с огромной палкой и суровым взглядом, на лице читалось презрение. Его волосы как всегда беспорядочно торчали, а на щеках темнели грязные полоски. «Бей ее! Бей!» – загорланили остальные. Он вплотную подошел к Марине и с ухмылкой посмотрел на нее. Дрожа от страха, девочка подняла на него глаза и опешила – в его взгляде не было злости. Но Сережка поднял палку и замахнулся. Марина охнула и зажмурилась…

– Привет. Ты ведь Марина?

Марина подняла глаза от книги и оторопела. Над ней стоял Сережка, нет, скорее Сергей, и приветливо улыбался.

– П-привет, – растерянно произнесла она.

– Можно присесть?

Марина кивнула и спрятала книгу в сумку.

– Я не сразу тебя узнал. А потом ты о чем-то задумалась, и стала такой, как на уроках русской литературы.

– Мне нравились уроки Клавдии Ивановны, – тихо сказала Марина.

– Мы не виделись с восьмого… нет седьмого класса. Говорили, ты переехала.

Марина кивнула.

– Родители купили квартиру побольше в другом районе. И меня перевели в новую школу, – пояснила она и несмело посмотрела на парня.