– Держите е… – словно не замечая обрыва, перевалился за край зубца, и рухнул вниз.

– Нет! – тут же выкрикнул капитан. – Суицидник проклятый! Быстро вниз всем, он должен предстать перед судом.

– Капитан, я боюсь, в этом больше нет необходимости, – произнес стоявший рядом гвардеец, вглядываясь в силуэт, лежавший на земле.

– Пророк… – только и смог выдохнуть капитан.

5

– Фьерс, нападайте на их лагерь с запада, и сразу же отходите к лесу. Постарайтесь, как можно больше увлечь за собой людей, нам нужно раздробить его войско. В сорока милях отсюда вас уже ждет Аргон с двумя отрядами лучников, он занял позиции и уже перекрыл дорогу…   – командовал, чей-то голос, разбудивший Марка.

Аббат, чуть привстав огляделся, он лежал в палатке, его левое плечо и грудь безумно болели, а голова готова была расколоться на части. Из небольшого проема между тканями открывался вид на клочок поля, усеянного мертвыми телами, вокруг которых в спешке сновали вооруженные люди.

Воины пристально осматривали каждое тело, услышав стоны или заметив любые признаки жизни, они тут же хватали выжившего и уносили за пределы видимости. Молодой парень, облаченный в блестевшую на солнце броню, стоял в самом эпицентре этого праздника смерти и выкрикивал приказы, видимо, управляя царившей суматохой.

– Слава Темным богам! Ты очнулся, – обернувшись к палатке, прокричал он и быстрым шагом направился ко входу внутрь.

Но вошел он уже не один, сразу за ним зашел, и юноша примерно его лет, невероятно высокий и худой – молчаливый Джейк, всплыло в голове аббата его имя. Пока Джейк занял свое место около своеобразного входа и выхода из палатки, второй парень приблизился к старику. Его тяжелый взгляд пронзил Марка, лицо юноши было грязным от дорожной пыли, за спутанными волосами уже давно не ухаживали, и они нечесаными патлами спадали к плечам. Усталость и походные условия наложили отпечаток на лицо юного воина, отчего он казался значительно старше своего возраста.

Мысли старика путались в голове, этот парень был ему так знаком, его голос, черты лица, походка – все было настолько узнаваемо, но воспоминания ускользали из памяти, словно верткая речная рыбешка. Имя Джейка как-то сразу всплыло из глубин памяти, но как звали второго… Что-то мешало вспомнить. Чьи-то слова, выкрики, события, картины, все словно кружилось вокруг него в безумном хороводе, но боль никак не давала сосредоточиться на деталях.

Ладонью аббат прикрыл глаза, яркий свет из проема, ведущего на поле, ослеплял его и отдавался жгучей болью в голове. На какой-то миг он снова оказался в кромешной темноте, наедине с болью, лишь тихое потрескивание огня слышалось откуда-то издалека.

– Марк, Маааарк… – в его измученное болью сознание кто-то упорно ломился. Как же не хотелось открывать глаза, снова видеть яркий свет, снова слышать чьи-то голоса и крики, наблюдать за испуганно снующей толпой. Здесь, в его собственном темном мирке он мог отдохнуть, забыть о боли и проблемах, но голос не унимался, становясь все громче и ближе с каждым новым призывом. – МАРК!!! – в одночасье он окружил его со всех сторон, и прогремел, словно раскат грома.

– Да, да. Я все слышу, – аббат, наконец, заставил себя открыть глаза, осторожно привстав, опираясь на стену. Стену? Он огляделся, полумрак щадил его сонные слабые глаза. В центре пещеры догорали угли, от которых исходила эфемерная оранжевая дымка. Память медленно возвращалась. – Сон, это был всего лишь сон, – бубнил он, разминая ноющие мышцы.

– Ты что-то сказал? – голос, как и раньше, отражался от стен причудливым эхом.