– И что ты хочешь в обмен?

– Давай не будем притворяться. Знаешь ты много, чего знать то тебе не положено и выглядишь ты отнюдь не как заправский торговец. Я бы сказал, что ты скорее вор или наемник, но тут что-то чувствую я все гораздо сложнее, – гвардеец лукаво улыбнулся. – Ты нечто больше чем просто обычный убийца, ты Тишина.

– С огнем играешь, называя их имя.

– А что будешь отрицать? Убивай давай, вот он я, спустился. Будь, у тебя другой способ проникнуть в крепость, ты бы здесь сейчас не стоял.

– Чего тебе нужно?

– Вот, правильно, давай перейдем к самому интересному. Тут паренек есть, недавно к нам направлен был. Весь такой правильный и чистый, аж тошно, да и к тому же к нему девка одна прицепилась. Я к ней понимаешь уже полгода хожу, вроде и любезен был и подарки дарить пытался, а эта тварь все ни в какую. И вот посмотрите, тут не прошло и недели, как они вместе, не порядок это. Все, по совести, должно быть. Ты ему исчезнуть поможешь, а я ей утешение принесу. И все довольны, идет?

– Кто этот человек, – мрачно осведомился Барет, наблюдая за улыбкой своего собеседника.

– Да ты утра подожди, он как раз ко мне придет. Проверять… Я знак тебе дам, чтоб ты понял. Как он исчезнет, так и ты вместе с ним. А я ведь и подумать не мог, что на меня сама Тишина работать будет, свезло же!

– Распрощавшись с гвардейцем, Барет направился обратно в свой уютный оазис. Осталось ждать утра, и того бедолагу, что встал у него на пути. Убивать ему приходилось не в первой. На его душе лежали, как постыдные смерти юности, где нищета и голод толкали на радикальные меры, так и мертвецы, чьи жизнь забрала жизни многих других.

Дождавшись красного восхода и чуть ли не прыгающего на стене от радости гвардейца, указывавшего на своего сменщика, он тяжело встал. Тело словно бы препятствовало каждому его шагу. Выхватив из-за пояса кинжал, он прицелился в грудь своей жертвы, но вдруг интуитивно пошел вперед. Он не понимал, что он собирался сделать, когда вновь оказался на том же месте под стеной.

– Именем магистрата вам запрещено приближаться! Я вправе открыть ог… – встрепенувшись, прокричал воин.

– Сегодня ты умрешь, – всего три слова, вся суть его заказа.

– Что ты сказал? Ты угрожаешь?

– Я предлагаю сделку, – вдруг сам от себя не ожидая, выпалил Барет.

– Ты в своем уме, убирайся отсюда, – подняв лук и прицелившись в незнакомца под стеной, выпалил страж.

– Мне нужно на ту сторону, и я знаю, как мне туда попасть, препятствием служит всего лишь твоя жизнь.

– Я последний раз повторяю, угрозы в адрес гвардейца караются заключением и смертью, убирайся или я стреляю…

Тихий свист, затем хруст и лязг метала, оборвали слова гвардейца. Метко брошенный кинжал, взмыл к стене, точно срубив наконечник стрелы и отскочив от крепостного зубца, спикировал к подножию стены.

– Это не угроза, а заказ, – спокойным тоном, произнес он, наблюдая за ошеломленным мужчиной. – Уйду я, придет другой, и ты умрешь. Спускайся, если бы я хотел тебя убить, то кинжал бы уже торчал из твоей груди.

Мужчина опустил свой лук, на мгновение, задумавшись, он рванул бегом в башню и вскоре показался снаружи. Он шел быстро и уверенно, направляясь прямо на Барета.

– Ты вышел из крепости? И тебя так легко выпустили?

– Кто меня заказал? – глаза гвардейца горели, он крепко вцепился в запястье своего бывшего убийцы.

– Мне нужно пройти через стену.

– Это невозможно.

– Тогда ты не оставляешь мне выбора.

– Ты должен назвать имя.

– Что оно тебе даст?

– Будет суд, он не должен остаться безнаказанным.

– Очнись! Сейчас я убью тебя, и никому ты это имя не передашь.