«Больные бродяги… Да они с бабкой – прямо сладкая парочка!» Я чуть не врезался в замершего Ильнура. За пару метров до вестибюля перед ним выступил силуэт старухи. Мария взвизгнула и закрыла руками рот, а Ольга прижалась ко мне, крепко схватив за запястье. Я поймал на себе взгляды спутников с маячившим в них вопросом: «Что делать?».

– За мной! – одними губами скомандовал я, дёрнув Ольгу в сторону и ввалившись с ней в комнату-лабиринт.

Толкаясь, мы протиснулись по внутреннему коридору и столпились у маленького предбанника, судорожно озираясь. Но никто за нами не гнался, и вокруг повисла мрачная тишина. Всё та же лампочка болталась на проводе, но готов поклясться, что следующая дверь была другой! Вместо дыры в ней поблёскивал кругляш новенького врезного замка, и судя по всему, тот был заперт!

Мария с Ольгой вдруг как-то хором всхлипнули и в голос запричитали.

– Тихо! – рявкнул я, и это подействовало.

Я потеснил всех назад, освобождая место и призывно глядя на Ильнура. Он понял.

Девчонки тихо поскуливали, пока мы с Ильнуром ударяли плечами в дверь, стараясь действовать синхронно и не толкаться. Со звонким хрустом дверь поддалась, и мы ввалились в сырую тьму. Пропустив всех вперёд, я наклонился к выбитому полотну, с которым мне тут же помог Ильнур, и мы кое-как впихнули его обратно в покорёженную коробку.

– Что теперь?! – истерично спросила Ольга.

– Всё норм, – хладнокровно ответил я, включая фонарик на телефоне.

Я думал, что мы попадём в какой-то подвал, ведь здесь характерно пахло влагой и плесенью. Но вокруг были всё те же гнилые доски и голые бетонные стены – продолжение коридора, разве что чуть пошире и покороче. Хотя нет, у стены справа был ещё лестничный марш, ведущий куда-то вниз. Но мы туда не пошли, ведь я сразу нашарил лучом фонаря дверь в конце коридора. Я повёл всех туда, мысленно поражаясь, какого чёрта мы вообще полезли в сей дом, и что это за нелепая постройка. Дверь была не заперта, и, легонько толкнув её, я узнал синий мрак вестибюля. Я осторожно высунулся из-за двери, озираясь.

Оказалось, мы в какой-то пристройке с правой стороны вестибюля. Я смотрел как раз на ворота, и, о чудо, они были приоткрыты.

Я решительно вышел в холл, бросив настороженный взгляд на будку охраны. За решёткой, кажется, было пусто, и я скорее подозвал спутников. Подбежав к железным воротам, мы с Ильнуром навалились на них, толкнув одну створку.

Улицы как таковой не было – её залили непроглядные сумерки, непонятно когда опустившиеся на пустырь. А из-за ворот на нас готова была ринуться толпа.

Страшные, грязные, озлобленные бомжи, вооружённые шипастыми досками и дубинами, скалясь, выступили из тьмы. Я крутанулся на ватных ногах и бросился прочь, схватив кого-то за рукав (кажется, это была Ольга). К счастью, остальные рванули следом.

Я ворвался в пристройку и пустился вниз по лестнице, успев ещё обернуться и сгрести в охапку кого-то. Мы вылетели на площадку с хилой дверью. Дверь была открыта.

Ольга с Ильнуром шмыгнули во тьму, но тут сверху грохнуло, и Мария застыла на месте. Забыв о галантности и о душевном трепете, я впихнул её внутрь и сам влетел следом, захлопнув за собой дверь. Вверху и внизу двери я нашарил мощные шпингалеты и судорожно защёлкнул их. И как только я это сделал, дверь тряхнули удары.

Я наваливался на дверь, надеясь удержать её в петлях. Ильнур тоже оказался рядом, а в дверь колотили, и я прикрыл глаза, выдерживая боль ударов. Вдруг они прекратились. Повисла тишина, нарушаемая только всхлипами. «Совещаются они там, что ли?..» – пронеслась в голове дикая мысль. Но не успел я её озвучить, как раздался дребезжащий щелчок. «Бдзынь!» Перепугав всех, под потолком загорелись лампы.