– Тогда превратишься в жабу? – продолжила она. – Вдруг вам, демонам, нельзя творить добрые дела?

– Почему нельзя?

– Ну не знаю, – она сделала вид, что задумалась. – Ты до этого так реагировал, словно это для тебя смерти подобно.

– Быть добрым скучно, – он скривился в демонстративной брезгливости.

Габриэлла наконец рассмеялась, чувствуя, как её покидают остатки напряжения и страха.

– Жаль, что ты такой злодей, – отсмеявшись, посетовала она, качнув головой. – Из тебя бы вышел отличный охотник. Никогда не видела, чтобы кто-то настолько эффективно расправлялся с тенью.

– Ангел мой, ваша работа слишком тоскливая, – продолжал развлекаться демон. – Если бы я присоединился к доблестному воинству стражей, то от скуки в первый же день отправился в потустороннее измерение и перебил там всех теней.

– Не смог бы, – насмешливо сообщила Габриэлла, напустив на себя всезнающий вид. – Тени обретают форму, только когда кормятся. В остальное время они являются частью потустороннего измерения, как рыбы, плавающие в пучинах мутного озера. Пока не поймаешь на крючок, не вытащишь.

Алистер с улыбкой склонил голову к плечу, в его глазах замерцали лукавые искры.

– Любопытная аналогия, – признал он, неторопливо постукивая когтем по щеке. – Думала ли ты когда-нибудь о том, что в этой сказке про рыбку драгоценные люди, которых вы так отчаянно защищаете, являются наживкой?

Габриэлла озадачено затихла. Авторство метафоры принадлежало Феликсу, объяснявшему ей устройство потустороннего измерения, и до этого ей никогда не приходил в голову неприятный нюанс, кроющийся между строк. Интересно, задумывался ли Феликс о том, что для стражей люди – всё равно что наживка для рыбака. Для собственного душевного равновесия она надеялась, что нет.

Мысли о напарнике внезапно напомнили о собственных обязанностях. Габриэлла подняла с соседнего сидения свой телефон и угрюмо уставилась на погасший экран. Ей всё ещё следовало заявить о тени… или не стоило?

– Что изменится от того, что ты им сейчас позвонишь? – словно читая её мысли, полюбопытствовал Алистер. – И главное, как ты объяснишь, куда она делась? Скажешь, что сама уничтожила тень высокого уровня?

Габриэлла вымученно скривилась.

– Но нужно доложить…

– Для чего?

– Для статистики.

– Что она даёт?

– Мы ведем учёт уничтоженных нами теней.

– Эту уничтожили не вы, – ехидно напомнил Алистер. – И, если уж мы заговорили о сборе данных, другие демоны иногда тоже убивают теней. Этих вы тоже считаете?

– Эм… ну…нет.

– То есть ваша статистика учитывает не всех убитых?

– Если посмотреть с такой точки зрения, то… да? – Габриэлла досадливо закусила губу, чувствуя себя глупо.

– Вот и считай, что в статистику стражей эта тень всё равно бы не попала.

Алистер красноречиво глянул на телефон, и Бертран, смирившись с такой аргументацией, убрала трубку в карман, мысленно извинившись перед коллегами.

– Ты злобное порождение хаоса, – проворчала она.

– Спасибо, душа моя.

Их путешествие по городам и небольшим деревушкам, где останавливался экспресс, продлилось ещё четыре дня. Вполне мирный досуг сопровождался шутливыми, малосодержательными беседами, посещением выставок, музеев и исторических сооружений. Большую часть времени Алистер покорно следовал за Габриэллой, сопровождая её везде, куда бы она ни захотела отправиться. Но несколько раз он перехватывал инициативу, чтобы показать какое-то необычное строение или живописный уголок, выбирая поистине интересные места для посещения, после чего с пристальным вниманием наблюдал за ней, словно только это его и заботило. Возможно, не имея способности распознавать красоту окружающего мира, он пытался черпать эти эмоции из её реакций… или ему просто нравилось удивлять её. Так или иначе, подобные жесты с его стороны отзывались в душе необъяснимой радостью, когда она находила в его безграничном равнодушии новую искру живого интереса.