– Люди сами по себе существа агрессивные и жестокие, – Алистер безразлично пожал плечами. – Им не нужна потусторонняя сущность, чтобы завидовать и убивать.

Габриэлла пожала плечами, не соглашаясь, но и не опровергая его слова.

– Ну а демоны? Откуда они взялись?

– Оттуда же, откуда и тени.

– Из промежуточного измерения?

– Из тьмы.

– Разве это не одно и то же? – она непонимающе моргнула.

– Не совсем.

Так как дальнейших объяснений не последовало, Бертран решила немного сменить направление беседы.

– Почему тогда в мире нет ангелов?

– Разве нет? – Алистер с красноречивой улыбкой взглянул на неё.

– Я говорю о тех, которые все в белом и с крыльями, – со смехом отмахнувшись от глупой шутки, Габриэлла скользнула взглядом по многочисленным стопкам книг, занимающих теперь добрую половину её квартиры. – О них много где упоминается как о светлых защитниках человечества, противостоящих тьме. Разве их существование не логично? В конце концов, в противовес теням есть стражи. А в противовес демонам должны быть ангелы.

– Они будут лишними.

– Но что в таком случае уравновесит чашу весов?

– Люди.

– Люди? Но ведь они…

– Слабее? – подперев рукой голову, Алистер с понимающей усмешкой глянул на неё.

– Да.

– Ты в этом уверена?

Габриэлла помедлила, разглядывая собеседника. Закинув ногу на ногу, он мерно покачивал носком сапога. Спокойный и уверенный, с любезной усмешкой на губах и бездной равнодушия в алых глазах. Сколько могущества крылось за маской снисходительной вежливости? Сколько жизней могли унести эти увенчанные стальными когтями руки, сейчас так безмятежно лежащие на подлокотниках кресла? Разве хоть один человек может противостоять ему? Кто рискнёт бросить вызов существу, которое будет также благосклонно улыбаться, вырывая кому-нибудь сердце из груди, и остаться после этого в живых?

Заметив её замешательство, Алистер улыбнулся чуть шире, будто зная, о чём она думает.

– Демоны, в отличие от людей, не свободны, – неторопливо пояснил он. – Они привязаны к своей природе и вынуждены подчиняться её законам. Люди гораздо сильнее. У них есть то, чего многие демоны вообще лишены, – перехватив заинтересованный взгляд, он с удовольствием пояснил: – Свобода воли и возможность формировать свои убеждения. Демоны кажутся всесильными лишь со стороны. Можно подумать, они творят что хотят и живут, как им нравится; но на самом деле ими зачастую руководит хаос собственного сознания. У них даже нет организованного сообщества, к которому они могли бы себя причислить, потому что в силу своей природы демоны не способны существовать в рамках некой даже условной системы. Им всё время нужно эти рамки ломать, – Алистер помедлил, водя когтями по деревянным подлокотникам. – И самое неприятное то, что даже у самых сильных есть какая-нибудь глупая особенность, из-за которой они становятся уязвимы, как новорождённые котята. Кто-то, к примеру, не может войти в жилое помещение, если его не пригласят. Кто-то обязан выполнять идиотские желания любого, кто сможет связать ему руки. У некоторых случаются непроизвольные вспышки бешенства, от которых они сами страдают. И все как один одержимы заключением сделок, от которых порой проблем больше, чем выгоды. Так что сила их весьма условна, если знать о слабости.

Габриэлла слушала, подперев рукой голову и пристально наблюдая за отстранённым выражением его лица. Алистер вроде бы говорил о себе подобных, но звучало это так, будто себя он к ним не причислял. Демон ли он вообще?

– А ты? – не удержавшись, спросила она, когда он замолчал. – У тебя есть какая-нибудь слабость?

Алистер усмехнулся.