С тихим вздохом Бертран попыталась перевести разговор в другое русло.

– Что всё-таки там произошло?

– Я сам ни черта не понял, если честно, – угрюмо пробурчал за её спиной Феликс. – Случился взрыв, и на тебя рухнул потолок.

Габриэлла едва заметно поморщилась – неожиданно недавние манипуляции Алисера с её головой обрели болезненно ясный смысл.

– Что случилось потом? – спросила она, стараясь отвлечься от неприятных подозрений о том, как близко на самом деле оказалась сегодня к собственной гибели.

– Потом… как мне показалось, прямо из взрыва выбралась та тварь.

– Какая тварь? – обеспокоенно уточнила Габриэлла.

– Которую мы с тобой за пять минут до этого прикончили.

Это заставило Габриэллу обернуться, обратив растерянный взгляд на подозрительно затихшего Эмери. Затянувшуюся тишину разорвал свист закипевшего чайника, и Бертран, чуть вздрогнув, отвернулась, торопливо снимая его с плиты. Феликс всё молчал, и она буквально чувствовала, как он прожигает её затылок пристальным взглядом.

– Но это ведь невозможно, – наконец покачала головой наблюдательница. – Ты уверен, что это именно та тварь?

– Откуда мне знать? – ворчливо бросил напарник. – Она не представилась. Но выглядела очень похоже.

– И… и что случилось потом?

– Мясорубка, вот что, – Феликс досадливо скривился. – Мне еле удалось её убить… второй раз. Гадина оказалась такая же прыткая.

Габриэлла разлила чай по кружкам и, вернувшись в комнату, протянула одну напарнику.

– Ты сам-то цел?

– Да, – тот молча забрал чашку и хмуро в неё уставился. – Наше оружие вполне сносно работает на этих тварях, – он раздражённо цокнул языком. – Но всё это неправильно. Не знаю, кто стоит за этим.

«Например, какой-нибудь красноглазый демон, о котором никто кроме тебя не знает, а должен бы», – с упрёком напомнил внутренний голос.

– Почему ты так уверен, что кто-то делает это намеренно? – не зная, кого именно пытается сейчас убедить, Габриэлла села на кровать, поджав под себя одну ногу. – Возможно, что-то изменилось в промежуточном изменении?

– Пусть так, но ни одна тень не способна принять физическую форму, на то они и тени. Кто-то сознательно изменяет их, – он помедлил, постукивая пальцами по чашке. – И ты с этим связана.

– Я?!

– Оба происшествия случились в непосредственной близости от тебя. В обоих случаях ты могла погибнуть, – он помолчал, смерив собеседницу тяжелым взглядом. – И в обоих случаях необъяснимым образом спаслась.

– Мне кажется, рано судить о подобном, основываясь всего на двух случайностях, – осторожно заметила Габриэлла.

– Случайностях? – процедил Феликс, в его глазах вспыхнуло негодование. – Кто-то сегодня вытащил тебя из-под обломков и принёс сюда. Кто-то оказался в том поезде и убил зверя, прежде чем он успел разорвать тебя на куски. И ты мне говоришь о случайностях? Я собственными глазами видел, как тебя завалило, но взгляни! – он махнул рукой в её сторону: – на тебе ни царапины!

– Ну извини уж…

– И давай не будем даже вспоминать, что с того случая в метро ты ведешь себя странно.

– Ничего подобного! Я просто…

– Просто что? Устала? Испугалась?

– Я…

– Что ты скрываешь от меня, Бертран?

Габриэлла почувствовала, что начинает злиться. Феликс был с ней с самого первого дня перерождения и за прошедшие годы стал для неё не просто напарником. Он был старшим товарищем, наставником, защитником и другом. Тем, к кому она всегда прислушивалась и кому доверяла. За десять лет знакомства она успела привыкнуть к его вспыльчивому темпераменту и ворчанию, зная, что успокаивается Эмери так же быстро, как и вскипает, стоит лишь переждать шторм и дать ему выговориться. На все выпады напарника она реагировала спокойной иронией и уж точно никогда прежде не испытывала потребности затевать серьёзных споров. Зачастую Габриэлла уступчиво принимала точку зрения Феликса, даже если мысленно не всегда с ним соглашалась. Но в это мгновение всё в ней воспротивилось его словам, и привычное миролюбие вдруг дало сбой.