За дверью действительно оказался неизменно угрюмый Феликс с кипой бумаг под мышкой.

– Мне казалось, ты должна была явиться к Жаклин сегодня утром, – протискиваясь мимо неё в квартиру, сказал он.

– Я решила сначала закончить отчёт, – закрыв дверь, Габриэлла обернулась к напарнику. – Удалось что-то разузнать о вчерашнем звере?

Сдвинув в сторону чашку, Феликс свалил на журнальный столик всю свою гору бумаг.

– Именно поэтому я и пришёл, – сказал он, усевшись в кресло. – Мы получили данные из лаборатории.

– И? – Габриэлла склонилась над документами, скользя взглядом по мелкому тексту.

– Это не зверь, а человек.

– Человек? – она вскинула на собеседника потрясенный взгляд. – Но как человек мог превратиться в такое?

– Отличный вопрос, – безрадостно хмыкнул Феликс. – Похоже, это был одержимый.

– Но одержимые не превращаются в чудовищ. Не физически, по крайней мере, – Габриэлла нахмурилась. – И я так неожиданно ощутила его присутствие, будто он вообще из воздуха появился.

– Данное обстоятельство меня настораживает больше всего, – Феликс удручённо потирал подбородок. – Это уже не потусторонняя сущность, которая может навредить, только если мы переходим в промежуточное измерение, а вполне материальная тварь, способная неожиданно напасть в любой момент, и мы даже предпринять ничего не успеем.

– Но как тень способна полностью переместиться, трансформировав и сознание, и тело? Это же невозможно.

– Выходит, что возможно.

– И что нам делать, если появятся ещё такие монстры? – кусая губы, Габриэлла прошлась из угла в угол. – Великие боги… а заражённый… он ведь, должно быть, не до конца потерял себя и всё чувствовал! Поэтому он и показался таким… диким. Бедняга, должно быть, совершенно обезумел от страха и боли.

В памяти вспыхнуло мгновение, когда каблук Алистера с лёгкостью сломал шею существа, и Габриэлла болезненно поморщилась.

– Мы ведь могли его спасти…

– Я не уверен.

Она остановилась посреди комнаты, требовательно глядя на собеседника.

– Почему?

– Слишком сильная трансформация, – пояснил тот. – Даже если бы удалось как-то обратить вспять физические изменения, то на выходе получили бы человека с абсолютно растерзанным сознанием. Смерть для него была самым милосердным итогом, – Феликс помолчал, мрачно листая документы. – Только вот кто же там был такой милосердный?

«Ты даже представить себе не можешь», – мысленно прокомментировала Габриэлла, но благоразумно промолчала, вернувшись к своей кровати, где оставила ноутбук.

– Что ж, раз ты здесь, то помоги закончить отчёт.

– С чего бы вдруг? – тут же вскинулся Феликс.

– Ты ведь уже прочитал заключение учёных, – Бертран жалобно округлила глаза. – Расскажи вкратце, что включать в итоговый рапорт.

– У меня, между прочим, ещё дела есть…

– Ну пожалуйста, Феликс! Ты взгляни на эту башню! – она махнула руками в сторону документов, которые он принёс. – Я так до следующего года застряну!

Напарник испустил тяжёлый вздох и перетащил кресло ближе к кровати, где Габриэлла уже запускала успевший отключиться ноутбук и раскладывала на покрывале бумаги с заключением медиков.

– Будешь должна мне обед, – безапелляционно заявил он.

Бертран искоса глянула него и лукаво сощурилась.

– Не боишься отравиться?

– Обед, который приготовишь не ты, – тут же уточнил Эмери, памятуя о кулинарных «талантах» напарницы.

– Значит, поедем в моё любимое кафе! – с энтузиазмом хлопнула в ладони та. – У них просто безумная выпечка!

– Напомни ещё раз, почему я тебя терплю?

– Потому что ты любишь меня и очень ценишь, – жизнерадостно отрапортовала Габриэлла. – Диктуй, что писать.