Вначале было слово, потом три, в конце предложение, которое мужчина должен сделать женщине. Но стоит ли торопиться? Женщины не кончались, они текли рекой, стоило тебе только открыть свой краник. Это и было самым главным чудом настоящего мира. Что делать без них? Скука. Они продолжали раздеваться. Одни это делали быстро, другие слишком медленно, кто-то ложился, не раздеваясь, а тем, кому не стоило вовсе, вдруг начали наседать на мою фантазию так назойливо, что стало душно, и я вышел из аудитории. Закрыл за собою дверь, достал из кармана пачку сигарет и двинулся через коридор далее вниз по лестнице к свежему воздуху.

На крылечке стояла молодая девушка, видимо, тоже аспирантка. Она с холодной страстью целовалась с сигаретой. Мы поздоровались. Я тоже достал свою и затянулся.

– Вместо того чтобы друг с другом, целуем какую-то гадость, – начал я. – У вас что?

– Bond, – сухо ответила она.

– Любите сильных и мужественных?

– Кто же их не любит. А вашу как зовут?

– Next.

– И кто же будет следующей?

– Вы.

Не найдя что ответить, она затянулась. Я посмотрел в её красивые миндалевидные глаза, те прикрывались длинными ресницами от весеннего солнца. Мой взгляд упал ниже. На лёгкую открытую кофточку, под которой сегодня отдыхала от лифчика спелая грудь: она-то знала, что лучший бюстгальтер – это мужские ладони. Бёдра обнимала короткая кремовая юбка, стройные ноги венчали розовые туфли, цвета её помады.

– То есть я вам нравлюсь?

– Да, но это вряд ли мне поможет. Вижу, вы поссорились с кем-то, теперь вот мстите.

– Откуда вы знаете?

– Помада пылает, очень мало одежды. В общем, блестяще выглядите.

– Отомстить действительно хочется.

– Причём сразу всему миру своим внешним видом.

– Чем лучше выглядит женщина, тем больнее упала, – в первый раз улыбнулась мне незнакомка.

– Не хотите выпить кофе, правда, у меня там кафедра идёт.

– Я не против, – бросила окурок в урну девушка.

Мы зашли в университетское кафе. Вид у него был нищий и пришибленный, но кофе здесь варили хороший. Я оплатил, и мы сели за столик.

– Как вас зовут?

– Алекс.

– А вас?

– Next, – грустно пошутила она. – Кэтрин.

Я поднялся и принёс две чашки крепкого кофе, который к тому времени уже ждал нас на стойке, и шоколад. Мы пригубили, всё ещё разглядывая друг друга. Прошло несколько минут.

– Вы всегда так молчаливы? – вернул я чашку на стол.

– С хорошими людьми всегда есть о чём помолчать.

– Откуда вы знаете, что я хороший?

– Вас глаза выдают, синие-синие, как небо в ясную погоду. Вы тоже любите помолчать?

– Иногда мысли настолько хороши, что не хочется ими делиться. Хотя у вас, по-моему, не очень хорошие. По крайней мере, сейчас, – окунул я осторожно свои глаза в глаза Кэтрин.

– Читаете?

– Ага.

– Так что там написано?

– Вы хотите кого-то убить. Вас кто-то обидел?

– Меня огорчили.

– Бывает. Видите муху? – указал я на край стола, на котором сидело перепончатокрылое.

– Ну.

– Убейте её, полегчает, я в этом уверен.

– Она слишком красива.

– Пока вы думали, их уже стало двое.

– И они занялись любовью.

– Придётся убить двоих.

– Вы всё ещё говорите про мух?

– А вы всё ещё про измену?

– Вот вы могли бы изменить? – подняла она на меня ресницы.

– Я? Легко, – сделал я ещё один большой глоток.

– Даже если вас сильно будут любить?

– Это как раз и спровоцирует, – выдавил из фарфора последние капли.

– Даже если вы знаете, что причините кому-то нестерпимую боль? – вылила Кэтрин осадок своего кофе на блюдце. Он образовал коричневую лужицу в форме покусанного сердца.

– Раздеваясь, об этом никто не думает, – взял я салфетку и вытер свои губы.

– Если бы вы знали, сколько красивых слов стояло за этим.