Россия, как пальто на вырост
При нас взрослеющей Земле.
Вселенский гелий – русский логос,
Мы с дерева его – листва.
Россия – план: с грядущим Богом
Восстановление родства.
Россия шире полусвета,
Россия больше, чем страна,
Но в сердце русского поэта
Легко вмещается она.
2. Красный
Красный
Нас ожиданье худшего гнетёт…
В тумане ожидания мы вязнем…
Беды боимся, пока нет её,
Когда ж пришла – уже не до боязни.
Забрала вверх и шашки наголо,
Смерть на миру красна, как наше знамя!
Другим цветам служить нам западло,
Мы – русские, мы – красные.
Бог – с нами!
Да здравствует цвет крови и огня!
Цвет солнца, восходящего над миром.
Из красной глины создал Бог меня,
И я плевал на радужных кумиров!
Я вырос средь черёмух и снегов,
Окутан белой завистью атласной:
Но создан белый свет лишь для того,
Чтоб праздничней на нём был виден красный.
Мы побеждали, всех врагов щадя,
Бог сам решит: напрасно – не напрасно.
Но коль фашист на ваших площадях,
Не думай даже шаг ступить по Красной.
Все флаги к нам! Хоть страхи нипочём,
Избави бог от нового раздора!
Но если всё-таки кто сунется с мечом,
У нас найдётся цвет для разговора…
Безбожники, во славу Божью
Безбожники, во славу Божью
Мы шли неведомым путём —
Ну, то есть шли по бездорожью
(Дорогой путь наш стал потом).
Наитьем щупая равнину —
Ни звёзд, ни маяка вдали —
Глотали пыль, месили глины,
Блуждали, падали, но – шли!
Терпения тройною мерой
Переплавляли сны в дела.
Попам не снившаяся вера
Нас божеским путём вела
К – попам не снившимся – победам!
Как ни были б буржуи злы,
Но целый мир за нами следом
Рвал поворотные узлы.
Мир стал другим – от льдов до Ганга,
И видел, как в конце пути
Сжёг сердце и скончался Данко,
Чтоб понял мир, куда идти…
Я человек советского модерна
Я человек советского модерна,
Ещё того – до лысой чепухи,
Когда рвались дыханием мехи
И карты одномерной малахит
Был заменён рубином пятимерным.
Мне ведома цена преображенья,
Она в моих хрящах, в натяге моих жил,
Слепому богу в азбуке могил
Не вы, а я её платил,
В победы превращая пораженья.
Для тех побед моим зубастым керном
Пробита в стылой гнили колея —
Теперь по ней покатится Земля,
И лучше всех об этом знаю я,
Я, человек советского модерна.
29 октября
По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?
Евангелие от Матфея, 7:16
Огонь зачах. Струя гнилой воды
Едва-едва течёт по медным трубам.
Какие уготовят нам плоды
Два братца – древоточец с лесорубом?
Каким увижу свой осенний сад?
Репьи на смокве? Тёрн на винограде?
Эдем мой – духом и размером с ад?
И гад на гаде?
Октябрь тает, инею родня.
А как он был румян, красив и молод!
Осталось старичку всего два дня
До смерти от рожденья комсомола.
Увы – дух будущего тошноват,
Стерплю ли я, тогда седой иль лысый?
Стерплю! И даже буду рад:
Ведь это сдохнут нынешние крысы
И свиньи – завсегдатаи корыт.
Им знать: кто с предками не ровен,
Из памяти потомков будет смыт
Тугой струёй гиперборейской крови.
Ну а пока сидят беда в беде
От Князя Тьмы ошую и одесно,
Как угадать: на вековом суде
Простится ль мне мой пафос неуместный?
Моя – по октябрю – любовь-тоска
Не обернётся ль запоздалым свистом?
Роман мой с вечным городом «Москва»
Прочитан будет или – лишь пролистан?
Узнаем по плодам. Пока ж мои сады
Грызут жучки и вырубают грубо.
Огонь зачах. Струя гнилой воды
Едва-едва течёт по медным трубам…
Идея
Любя, мечтая и надеясь
На воплощение мечты,
Жила прекрасная Идея —
О ней, конечно, слышал ты.
Поэты ей слагали гимны,
И все великие мужи —
Кто не стыдясь, кто анонимно —
Но набивались ей служить.
Ей грезили не только гёзы
Европы, Дели и Твери,
Под ноги сыпали ей розы
С мольбой блаженные цари
И милости её просили.