– Да?.. И что?..

– Пойдем домой. Я тебя сейчас уложу…

– Думаешь, я буду спать? – спросил он, не открывая глаз.

– Ты ж пьяный – ты уже спишь. Пойдем, Паш.

– Ты жена или не жена? Вот и доставь меня домой. Должна ж ты хоть что-то полезное делать, кроме сбора мусора в лесу? – он улыбнулся… вернее, нет – лицо его расплылось бесформенной маской, а глаза так и не открылись.

– Ладно, – Юля вышла из машины; распахнув пассажирскую дверь, осторожно потянула мужа за руку. Паша не сопротивлялся, даже наклонил голову, чтоб ей было удобнее. Юля ногой захлопнула дверь и повела мужа к подъезду, закинув его руку себе на плечо; дома помогла разуться, и аккуратно опустив на диван, вновь направилась к выходу.

– Куда? – пробормотал Паша, – а раздеть кормильца?

– Пойду машину поставлю.

– Потом поставишь….

– Я даже не закрыла ее.

– Что, совсем дура? – Паша открыл один глаз, – ее там уже нет… бросить машину открытой … это, точно, надо быть полной дурой. Смотри у меня… – он подсунул руку под голову и засопел.

Юля взглянула на часы. Одиннадцать десять – время для угонов, действительно, подходящее; быстро спустилась вниз, но машина стояла на прежнем месте и около нее даже не крутилось ни одного злоумышленника. От сердца отлегло, но ненадолго – она представила, как возвращается в квартиру, где ее за один вечер уже трижды обозвали дурой.

…Это ж может войти в систему, и тогда уже неважно, какими глазами он будет смотреть утром и что при этом скажет. Три раза – не один, случайный. Не зря говорят, что у пьяного на языке… Она села в машину, почувствовав себя относительно защищенной на пустынной ночной улице. …А что я могу в отместку?.. Да ничего!..

Мудрый Паша загнал ее в такие рамки, что она и правда, ничего не могла сделать – не было даже лучшей подруги, у которой можно переночевать, чтоб он проснулся утром в пустой постели и почувствовал, каково это – терять близкого человека… Юля еще раз взглянула на часы. …Половина двенадцатого. Надо, либо что-то предпринимать, либо ставить машину в гараж и возвращаться домой…

Мысль пришла совершенно ниоткуда. За весь вечер она ни разу не вспомнила о «человеке из сна», но вдруг поняла, что ей просто необходимо увидеть его. …Сон – это тоже часть жизни, причем, как оказалось, далеко не худшая!.. Сейчас самый подходящий момент и самое подходящее настроение… и не важно, что будет потом – Пашка сам виноват. Конечно, теперь ведь у меня есть моральное право подойти и сказать: – Эй, я вас знаю… я ж – дура; что с меня возьмешь?..

Она уверенно повернула ключ, отпустила тормоз и машина плавно покатилась вперед; покатилась сама – Юля расценила это как знамение, словно забыв, что наклон идущий от дома, задуман строителями для того, чтоб у подъездов не собирались лужи.

Стоянка пустовала; как и площадь, днем уставленная палатками. От этого рынок выглядел совсем по-новому, словно сбросив одежды и обнажив свое естество – серое и приземленное. Юля быстро нашла место прежней парковки, но увидела лишь одну фуру, а на месте второй – той, которую она искала, чернело большое масляное пятно. Растерянно огляделась, и в это время дверь кабины приоткрылась.

– Девушка, мы здесь. Если скучно, залезайте.

Водитель улыбался, да и был он достаточно пожилым, чтоб принять его за насильника, поэтому Юля не особо испугалась, но все-таки решила не подходить близко.

– Спасибо. Тут, рядом с вами стояла эта… «Krause & Krause», синяя такая. Куда она делась?

– Видал?.. – водитель повернулся к кому-то, находившемуся в кабине, – о, Славка – орел! Когда он успевает их снимать?.. – изнутри донесся веселый смех, а водитель снова обратился к Юле, – уехал он. Минут двадцать назад. Да ты не расстраивайся…