…И все-таки, кто ж он такой? – мысли вернулись к «знакомому незнакомцу». Правда, теперь они сделались ровными и спокойными, как плавное покачивание «Жигулей», – путешественник автостопом… Если у него нет денег, он бы не пил пиво в кафе, а жевал рублевый пирожок на вокзале… Значит, он собирается в Белгород, а потом еще куда-то. Куда и зачем? А главное, какое отношение он имеет ко мне? Если нас что-то связывает, почему он меня не узнал? На рынке-то он смотрел, как на пустое место… С другой стороны, говорят, сны о чем-то сообщают – надо лишь правильно их толковать…

Машина подпрыгнула, и Юля открыла глаза. Оказывается, они уже катились не по дороге, а по зеленому лугу, прямо к блестевшей невдалеке речке. Справа виднелась палатка; откуда-то доносился детский смех, громкие всплески, голоса взрослых. Юра, ехавший первым, остановился на другом краю поляны, подальше от палатки. Паша стал рядом и все вышли. Юля, первым делом, сбросила босоножки, и одна ее мечта тут же осуществилась – пошевелила пальчиками, ощупывая прохладную шелковистую траву, вдохнула пахнущий тиной воздух… Да ради одного этого стоило сюда приехать!

Юра достал из багажника мангал и пакет с углем.

– Мужики, вы занимайтесь, а мы купаться, – Ира выскользнула из юбки. …Ножки-то кривоваты, – отметила Юля с чисто женским злорадством, и быстро последовала ее примеру.

Когда они уже брели к воде, Ира неожиданно спросила:

– Ты плавать умеешь?

– Конечно, а что?

– Значит, будешь меня спасать. Ужас как боюсь глубины и ничего не могу с собой сделать. Только теряю дно, аж дыхание перехватывает; самой, блин, смешно.

Юля пожала плечами. Нельзя сказать, что она плавала, как рыба, но не спеша, в свое удовольствие, переплыть такую речку могла даже несколько раз.

Дно оказалось приятным на ощупь, вода теплой, но сильное течение поднимало песок, делая ее мутной, поэтому Юля сразу поплыла к противоположному берегу; оглянулась на Иру, зашедшую по пояс и приседавшую там совсем по-детски. …Много теряешь, подруга, – она поплыла дальше, а когда снова ступила на дно, то, по положению палатки, поняла, что течение снесло ее метров на тридцать. Прямо напротив нее, визжа и брызгаясь, резвились дети, взрослые наблюдали за ними, лениво потягивая пиво; Ира так и стояла по грудь в воде, ласково омывая себе плечи; у мангала суетились Паша с Юрой. Это был свой мир, от которого ее отделяла сероватая лента реки; в ее же мире было тихо и спокойно, лишь невидимая птаха попискивала в кустах, да стайка пескарей, поднявшись к поверхности, оставила на ней несколько кругов, но и те быстро исчезли. Юля поднялась на берег. Простиравшийся до горизонта луг, смыкаясь с небом, рождал ощущение величия, к которому так хотелось примкнуть своей маленькой человеческой сущностью; и дышалось здесь легко – не как в городе, и глаз радовался спокойным краскам, а тело после заплыва, будто наполнялось силой…

– Юлька!

Юля обернулась – Паша призывно махал рукой, зовя жену; Ира, оказывается, уже присоединилась к мужчинам и нанизывала мясо, а Юра копался в машине.

Вздохнув, Юля вернулась к воде и погрузилась в нее, неспешно работая руками. Течение отнесло ее еще дальше, поэтому когда она пешком добралась до «лагеря», ее встретил аппетитный дымок и магическое шипение углей – пора было заняться зеленью, которую никто так и не удосужился достать.

Приступ веселья, обычно сопровождающий снятие первых шампуров, прошел быстро, и мужчины вернулись к будничному обсуждению коммерческих проблем. Ира, правда, сделала пару попыток отвлечь их (все-таки целый пластиковый стаканчик водки давал о себе знать), но безуспешно; в конце концов, она переключилась на Юлю, развлекая ее рассказами о сыне-пятикласснике, который ничего не ел, кроме гамбургеров, не хотел учить математику, не вылезал из компьютерных «стрелялок» и, вообще, его давно следовало выпороть, но при этом он был самым лучшим, самым талантливым и красивым. Юля не знала, как реагировать на поток абсолютно бесполезной, противоречивой информации, и лишь кивала, глядя, как на противоположном берегу садилось солнце.