— Это еще почему? — поинтересовалась я. — Может, я хорошо маскируюсь.

— Они не болеют, — констатировал мужчина. — Редкостного здоровья твари.

Я вытаращила на него глаза.

— Это вы меня сейчас оскорбили так?

— Нет, скорее, сделал комплимент, что вы к ним не принадлежите. Между прочим, два низших сословия полуоборотней — крысы и сомы. Падальщики: первые занимаются очисткой стоков в городе, а вторые вечно трутся у берегов и копаются в иле и другом дерьме.

В этот раз я постаралась скрыть удивление и удержать равнодушное выражение лица.

— Вот уже спасибо, — все же обронила я. — Мне казалось, я симпатичнее крысы.

— Безусловно. Но среди Виргардов встречаются красивые девушки. Воняет от них, правда… — он брезгливо поморщился. — Ненавижу крыс.

В целом я тоже не жаловала этих животных, но о новом мире, куда я попала, выяснялись любопытные вещи.

И все же Бредстоун был редкостным снобом. Ишь ты — крысы ему не нравились! А ведь если я правильно поняла, эти два дома занимались вполне благим делом — не давали столице зарасти помоями.

— Даже странно слышать такое от вас, котики обычно предпочитают кушать мышек, — решила подколоть Бэдфорда, который успел обогнать меня и теперь шел на добрых метра два впереди.

Стоило это произнести, как он остановился. Как вкопанный.

Превратился в монументальную напряженную глыбу, которая медленно поворачивалась ко мне.

— Повторите, что вы сказали… — растягивая слова, протянул он.

В голосе его слышались странные нотки — если не угрозы, то очень сильного недовольства.

— Котики предпочитают… — начала я.

— Нет. Не это. Какие еще котики? С чего вдруг? — Было заметно, что тема ему не нравится. И ой как сильно не нравится, будто я задела больную мозоль.

— Ваши глаза, — осторожно произнесла я. — Они иногда становятся кошачьими, когда вы колдуете. Или я опять что-то не так сказала? Да и зубки эти ваши тоже, знаете ли, явно не травоядные.

— Зубы были всего лишь иллюзией, — недовольно бросил Бэдфорд. — Но глаза… этого не видит никто. Кроме представителей моего дома. Но вы не Вивьерн!

Он констатировал это как факт.

— Эта ваша система домов, — махнула рукой я и, чтобы обойти острую тему, которая явно не доставляла собеседнику удовольствия, решила отшутиться, спеша вперед. — Может, я вообще бездомная. Сама по себе.

— Так не бывает, — догнал меня мужчина, ловко подхватывая закругленной ручкой зонта за запястье и разворачивая к себе.

Я резко обернулась и совершенно неожиданно оказалась лицом к лицу с ним.

Рассел стоял так близко, возвышался надо мной на целую голову и смотрел прямо в глаза. А я забыла, как дышать, и потому что нутром ощутила, как сердце бешено колотится от испуга, и от слишком неожиданной близости к мужчине.

 — Ну… — промямлила я, и глаза мои забегали по сторонам. — Почему не бывает? Вот же…

Я ткнула пальцем в старика в лохмотьях, который сидел на углу дома с протянутой рукой.

— У него явно проблемы с принадлежностью к дому.

Уголок губ Бэдфорда дернулся в подобии ухмылки.

— Не угадали. Это явно престарелый Рорк. Я докажу.

Так же неожиданно, как подошел ко мне, мужчина отступил и направился к попрошайке.

 —Десять льинов, если покажешь девушке, что умеешь, — надменно бросил он, пока я рассматривала странную метку в форме жука на щеке старика.

Я вытаращилась на Бэдфорда, бездомный тоже.

— Милорд, — протянул он слабым голосом.

— Рьен Бэдфорд, — попыталась остановить я. Десять льинов — это было реально много.

Мой штраф, на который я так и не собрала денег, составлял ровно эту сумму. А мои серьги для сравнения стоили всего два льина.

А ночь в самом дешевом месте, где мне доводилось спать, — всего десятую часть от льина. Не знаю, что имел в виду тот полицейский, когда говорил, что я могу заработать эту сумму всего за пару ночей.