Володя одним глотком допил чай из кружки: холодный, горький, противный. Он сморщил лицо и весь побледнел.

– Что с тобой? – спросил отец.

– Ничего. Чай остыл совсем.

Он прикрыл ладонью лицо и почесал лоб.

– А что, если… – начал Володя, но в нерешительности запнулся.

– Что «если»?

– Если бы я сам за себя заплатил?

Отец глухо и коротко усмехнулся. Он достал телефон из кармана, набрал на калькуляторе необходимую сумму и показал сыну:

– Карманных денег тут не хватит.

– Да, понимаю. Но, знаешь, – Володя опять почесал лоб, – я начал писать научные статьи на заказ. Для студентов колледжа. Я там многих знаю еще со средней школы.

– Вот как? И много получается заработать?

– Пока сложно сказать. Но я, может, к началу стажировки накоплю нужную сумму. Если повезет.

– Ну что сказать? Пробуй. Времени у тебя до конца первой четверти.

– В старших классах нет четвертей. Мы учимся по полугодиям.

– Ты меня понял. – Отец посмотрел время на телефоне: – Ох, уже семь. Скоро футбол начнется. Пойдешь смотреть в гостиную?

– Нет. У меня там… школьные дела, короче.

– Уроки? Понятно. – Он встал из-за стола. – Прибери тогда тут все, как мать сказала, и запусти посудомойку.

– Хорошо. Пап, постой! – Володя позвал отца, когда тот уже одной ногой вышел из кухни. – Можно тебя попросить никому не рассказывать про… Ну, про мой заработок. Мало ли в колледже узнают по слухам, что каким-то студентам на заказ курсовые пишут. Скандал будет.

– Ладно. Никому не скажу. – Он вышел из кухни, но потом, уже в коридоре, вновь обернулся к сыну: – Так что ты в итоге пишешь: статьи или курсовые? Я так и не понял.

Володя проглотил язык на мгновение.

– И то и другое, – ответил он, наконец. – По-разному бывает.

Отец кивнул, ушел. Володя утер пот со лба.

После уроков старшеклассники в актовом зале готовились к приезду чиновника из министерства.

– Этот стенд – сюда. Второй – рядом с ним. Третий… Давайте его к другой стене отнесем, – командовал Палкин, пока Уваров и Киреевский перетаскивали с места на место двухметровые стенды на металлических ножках.

– Выше поднимайте, выше! – ругался на подручных Володя. – А то паркет поцарапаете.

По сцене устало лавировали ребята из «Пятой колонны» и расставляли инструменты. Они еле волокли ноги – вчера весь квартет полол сорняки на участке завхоза музыкальной школы, чтобы получить от него старую списанную барабанную установку. Несмотря на мозоли на руках, Степа потом весь вечер разучивал ритм-партии для выступлений.

В стороне ото всех, у окна, выходившего на школьный двор, Матвеева и Некрасова перебирали листки со статьями и пытались придумать, в каком порядке расположить их на стендах.

– Что с фуршетом? – окликнул их Палкин. – Валя, к тебе обращаюсь!

– Слышу! – Повернулась к нему Матвеева. – Посуду Уваров сегодня принес, сложила пока в углу возле сцены. – Она указала на серый пакет. – По закускам и десерту приценилась. Сегодня вечером посчитаю, на сколько выйдет, и пришлю тебе список.

– Не забудь, нужно уложиться в бюджет.

– Помню.

Палкин подошел ближе к ним и взглянул на листы.

– Как статьи? – спросил он, глядя на Некрасову.

– Киреевский опять прислал какую-то кашу из пространных рассуждений и грамматических ошибок.

– Уверен, там не все так плохо. – Володя пробежался глазами по одной из статей, которая была подписана Киреевским: – Недурно.

– Это уже отредактированный вариант, – пояснила Аня.

– Тебе надо идти с ним на контакт. – Палкин отложил статью, повернулся к Некрасовой и поставил руки на пояс так, что закрыл локтем невысокую Матвееву: – Объясняй ему, как лучше писать. Главный редактор – это ведь не только критик, но и учитель в каком-то смысле.