Заунывно завыла сирена, установленная в восточном крыле по его личному распоряжению. Где-то в восточном крыле с глухим стуком упали, перекрывая входы и выходы, тяжёлые железобетонные перегородки. На первом этаже охрана, услышавшая сигнал тревоги, спешно закрывала вообще все входы в больницу. Временный глава лечебницы выглянул в окно. Кованая решётка забора, окружающего всю больницу имени Святого Игниса, тускло светилась. Местами, между прутьев проскакивали искры. Со стороны голубятни вылетели птицы с экстренными сообщениями.

Старый, но всё ещё крепкий хозяин кабинета подошёл к сейфу, скрытому за картиной и, покрутив колёсико, открыл его. Интересовали старика не стопки папок с грифом «секретно» и не письма от главы Тайной канцелярии. В чреве скрытого хранилища стояла бутыль с двадцатилетним коньяком, пара бокалов и ещё один амулет связи. Плеснув себе сразу полстакана, чтобы не мелочиться, Пилле сжал кругляш в кулаке, ожидая, пока установится контакт с собеседником.

– Кто, сколько? – выдал амулет голосом Шрудта. Глава Теней решил не тратить времени на такую условность, как приветствие.

– Вероятно, ревенанты. Количество неизвестно. Нужно их зачистить, одного оставить в живых.

–Жертвы? – сухо поинтересовались на том конце.

– Пока что один человек, – выдохнул профессор, залпом опустошая бокал, – ухх, холера.

– Я пошлю Могильщика с группой зачистки. Что-то ещё нужно? – поинтересовался суровый разведчик.

– Людей для охраны восточного крыла и стальные койки с надёжной системой фиксации, – Пилле задумался на секунду и добавил, – пятьдесят три штуки.

– Насколько надёжную фиксацию вы хотите? – Ни капли не удивился собеседник врача. Разбор полётов будет позже. Сейчас время решать проблему. Начальник тайной стражи это понимал как никто.

– Как в камерах для одарённых. – Поморщившись, ответил эскулап.

– Ситуация ясна, ждите. – Закончил на этом Шрудт.

Волей судьбы занимающий место главы этого сумасшедшего дома мужчина упал в кресло и налил себе ещё один стакан, полный до краёв. Он поднял бокал ко рту, и, глядя в пространство перед собой, произнёс:

– Покойся с миром, Ганс Лейнхем.

Как врач с многолетним опытом он не тешил себя ложной надеждой. Чуть позже он узнает от охраны, что за несколько секунд до включения тревожной сирены со стороны прозекторской раздался, пробиваясь сквозь толщу камня, леденящий душу крик.

***

После того, как вой сирены прокатился по коридорам лечебницы, носящей имя популярного святого, она стала центром внимания одновременно всех служб города. Первыми, как это обычно бывает, прибыли пожарные. Командир расчёта быстро разобрался в ситуации и выяснил, что опасных возгораний на территории клиники нет. Но, перекинувшись парой слов с охранником, беспомощно разводящим руками по ту сторону защитного купола, решил не ехать обратно.

Если верить словам оцепивших район жандармов, то речь идёт о неких особо буйных пациентах, ради которых даже вызвали специальный отряд. Прикинув, что в последний раз психов успокаивали при помощи чистильщиков примерно никогда, лидер группы бравых пожарных понял – с минуты на минуту в больничке будет жарко. А кому, как не их расчёту быть там, где поднимается температура. Группа зачистки редко действует чисто и тихо.

В прошлом году, например, производя захват одного культиста, эти молодчики знатно раздолбали торговый район. Три часа пришлось тушить. Конечно, есть шансы, что сегодняшний инцидент постараются замять и тогда их не пустят даже к обугленным обломкам. В любом случае, можно побыть очевидцами, пока им не указали на выход. Из задумчивости командира пожарной бригады вывел свисток патрульного и жест, недвусмысленно говорящий, что борцам с огнём здесь больше нечего делать. «Ну вот, накаркал» – расстроился старший расчёта. Кивнув паре знакомых городовых, он поспешил запрыгнуть в экипаж к своим ребятам. Если повезёт, его шурин из полиции «по секрету» поделится деталями операции. Если не поступит приказа молчать, конечно же.