Подведя нас к какой-то прямоугольной яме, со стенами, обложенными большими гладкими камнями, с нас сняли лианы, и просто толкали в спину. Мы прыгали вниз. Высота была метра четыре, и банковский служащий серьезно подвернул ногу. Остальные отделались легкими ушибами. Оказывается, мы были тут не одни. В углу, прижавшись, друг к другу, сидели два других туземца, видимо с другого острова. Пленники были в кошмарном состоянии, и я представил, что будет из нас через некоторое время. Крыши не было, зато на земле мы нашли много печальных свидетельств, о тех, кто побывал здесь до нас. Я даже нашел бусы, а Кэт – миниатюрную самодельную куклу.

– Сколько же пленников прошли через эту яму? – Угрюмо спросил капитан. – Здесь все усыпано их принадлежностями.

– Кстати, – добавил я, – здесь были и европейцы.

– Наверное, таких же, как и мы. – Вставила Лили.

Кэт просто прижималась ко мне всем телом и молчала. Я подумал, что раньше это помещение, наверное, использовали как склад или погреб, оно было большое и по нему можно было даже ходить. Первая мысль была у всех, как вылезти отсюда, но высота не позволяла, даже если становиться одному на плечи другому. На полу росла трава, и мы оборвали ее всю, что бы как-то подстелить. Ночь мы все провели в полудреме. А утром, сверху показался один из воинов, и кинул нам какие-то плоды. Потом, из какой-то чаши, сделанной из кокоса, он лил нам воду, и каждый из восьмерых пленных подставлял ладони, что бы захватить тонкую струйку. Туземцы подошли последние.

Мы молились, что бы только не было дождя, так как никакой крыши над головой у нас не было, и видно Бог услышал нас. Неделю мы просидели в заточении сухими, пока в один солнечный день, когда солнце садилось к закату, сверху не появилось несколько воинов. Один из них скинул нам длинную и толстую лиану с узлами. Но никто не хотел пониматься первым. Тогда второй просто облил нас водой.

– Я пойду, – твердо сказал капитан и направился к лиане. Он зацепился руками за один из узлов, и те, сверху, просто вытащили его, но не ушли, а кинули веревку опять. Я понял, что вылезать придется всем, даже пленным туземцам. Я пошел следом, а через полчаса мы все в ввосьмером стояли на земле с опять завязанными руками. Нас повели на центральную площадку, и рассадили вдоль черепов.

– Хорошая компания, – заметил я.

– Мне кажется, – сказал капитан, – что завтра в яме нас будет уже меньше.

К вечеру стали разводить огонь. Шаман танцевал вокруг костра, что-то выкрикивая. Постепенно, сюда сходилась вся деревня, но они рассаживались с другой стороны, напротив нас. Костер разделял наши лица. Постепенно совсем стемнело, но костер разгорался сильнее, и пламя становилось все выше. Появился вождь и тоже занял свое место. Значит, все было готово. Но к чему?

Шаман куда-то исчез, но потом снова появился с уже кокосовой чашей. Она пошла по рукам, пока не была выпита последняя капля. Вождю он принес отдельную чашу, и он ее сразу выпил залпом. Шаман опять начал что-то кричать, обходя костер и танцуя, и люди повторяли за ним. Его тон становился все выше и выше, а крик, все громче. Люди покачивались в тон его крикам, и повторяли за ним.

Мне казалось все это каким-то спектаклем массового безумия. Но я догадывался, что это еще не конец.

Наконец поднялся вождь, и, обогнув костер, медленно подошел к нам. Положив руку на голову одному из пленников, туземцу, он равнодушно удалился. Сразу подскочили воины и потащили бедного к длинной и толстой палке. Крепко связав его лианами, и под крики толпы, они раскачали и бросили его в огонь. Я закрыл глаза, но не мог закрыть уши от душераздирающего крика пленника. Когда же я открыл глаза, то увидел все, что осталось от бедняги. Лили была в обмороке, и Кэт старалась привести ее в чувство, с завязанными руками, хотя сама была не в лучшем состоянии.