– Брось, ты просто избаловался.

– Совершенная правда! – рассмеялась княгиня. – В гонках чего только не случится. Прошлым летом – вы слышали, конечно, о Киевском пробеге? – так вот, у Виленского лопнула шина, у Цейтшеля испортился радиатор, а у Эрле – руль. Фон Мекку попался на дороге нищий, который даже головы не поднял на сигнал. Несчастный Николай едва справился с своим авто. Ну, – она стеснительно улыбнулась, – а ваша покорная слуга была доставлена к финишу на машине Беккеля. Где, вы сказали, была гонка?

– В Индианаполисе, – сказал Д.Э.

– В Саванне, – сказал М.Р. одновременно с компаньоном.

Лицо княгини не изменило выражения.

– Давно ли? – поинтересовалась она.

– Летом, ваше сиятельство.

– Ну конечно! «Олдсмобиль» и «Луазье». Индианаполис и Саванна! Так, значит, ваши настоящие имена… – княгиня как будто спохватилась, прикрыла рот рукой в перчатке и обратила на двоих джентльменов выжидательный взгляд.

Но компаньоны только потупили очи и, улыбаясь, покачали головами.

Была уже почти ночь, когда двое джентльменов поднялись к себе в номер. Hôtel “Européenne” был действительно вполне européenne. Это особенно хорошо чувствовалось по цене.

Саммерс, поскрипывая бандажом, опустился в кресло.

– Нам понадобится переводчик, – сказал он. – Местный и ни в коем случае не имеющий отношения к «Автомобиль-клубу».

– Если он будет знать английский, или хотя бы французский, это неминуемо означает, что он из публики образованной, и наши с вами неспортивные методы выплывут наружу, – добавил М.Р., – А русского, дорогой компаньон, мы не знаем. Что будем делать?

Идея относительно того, как именно выигрывать гонку, пришла в голову М.Р. Маллоу, который полагал, что шутит, до тех пор, пока в дело не вмешался Саммерс. Он утверждал, что идея прекрасна, и что все, что нужно, сделают на заводе “Treugolnik” – знаменитом на всю Европу заводе резиновых изделий.

Но сейчас Д.Э. молча курил.

– В случае чего, закажем в Лондоне, – сказал М.Р. – Выйдет только немножко дороже.

Компаньон, скрипнув бандажом, уложился на спинку кресла. Он продолжал молчать.

– Да, но люди, – в глубоком раздумье продолжал М.Р. – Нам нужны переводчик, пресса… нет, главное – переводчик. Но как его найти? Как?

«Петербургский листок»

Автомобильный пробег

Петербург, 19 января. Назначен автомобильный пробег. Состоялся торжественный прием в помещении Автомобиль-Клуба. Председатель Клуба доктор Всеволожский провозгласил тост за Государя Императора, флигель-адъютант Свечин – за президента автомобильного общества великого князя Михаила Александровича. Тосты покрыты криками «ура» и гимном. 8 февраля в 9 часов утра назначен старт. В ралли участвует единственная женщина-автомобилистка, кн. Долгорукая.

– Что хочет этот человек? – с интересом спросил Саммерс, обращаясь к Долгорукой.

Сегодняшнее собрание было коротким. Автомобилисты покинули клуб в семь, чтобы, теперь уже как можно быстрее, начать приготовления.

– Который? – княгиня обернулась в ту сторону, где в мутном, желтом свете уличного фонаря граф Всеволожский отмахивался от умолявшей о чем-то личности.

Личность была одета в пальто и картуз с ушами, из которого были видны только нос цвета персидской сирени и запотевшие, несмотря на холод, очки.

– Ах, этот? Дрянь, репортеришко. Подробностей клянчит.

– Василий Павлович, – специально по-английски сказала юная баронесса (она очень жалела, что уезжает и не сможет участвовать в ралли), – не обращайте вы на него внимания. Он и отстанет.

– Не могу, душенька Галина Николаевна, – с досадой ответил ей Всеволожский, – совсем стыд потеряли.