Однако в Государственном совете проект введения винной монополии встретил сильное противодействие, в качестве главных доводов против такой реформы выдвигались следующие аргументы: 1) неуверенность в финансовых результатах реформы; 2) возможные злоупотребления среди чиновников по казенной продаже нитей; 3) сомнения в благотворном влиянии реформы на потребление спиртных напитков населением. После длительных прений Государственный совет все же решил выделить денежную сумму (739 тыс. руб.) для подготовительных работ по введению монополии сначала в четырех губерниях Заволжского района – Пермской, Самарской, Уфимской и Оренбургской. Такой выбор определялся тем, что этот район был весьма обособлен от других областей России, и в нем очень сильно проявлялось влияние монополии частных виноторговцев.

С.Ю. Витте вспоминал о прохождении законопроекта о казенной винной монополии через Государственный совет: «Конечно, я встретил громадные затруднения в Государственном совете. В то время среди членов Государственного совета был Грот, человек очень авторитетный в питейном деле, который явился рьяным моим противником. Но, кроме того, мысль о питейной монополии была так необычайна и так нова, что вообще внушала всем седовласым членам Государственного совета некоторый страх; с одной стороны, потому, что она не укладывалась в рамки правоверной финансовой науки и не соответствовала европейской действительности, а, с другой стороны, страх возбуждался и тем, что на меня смотрели, как на молодого человека, который все что то ломает, все создает что то новое и боялись моих молодых увлечений. Конечно, члены Государственного совета ошибались только в том смысле, что хотя я и был в то время сравнительно молод, – мне было 42–43 года, – но они забывали, вообще, упустили из виду то обстоятельство, что раньше, чем я сделался министром, с 21 года я работал в больших промышленных и экономических частных делах, а поэтому за прожитые мною 20 лет я имел гораздо больше практического опыта, практической сметки и практических знаний, нежели те, которыми обладало громадное большинство членов Государственного совета, которые всю свою мудрость и все свои знания почерпали или из книг, или из петербургских салонов, так что, с этой точки зрения, я был гораздо боле зрел, опытен и старее их»112.

В.И. Гурко посмотрел на выступления С.Ю. Витте Государственном совете с несколько иной стороны: «Государственный совет… был в особенности и прежде всего примирительной камерой между спорящими, а подчас и враждующими между собой министрами. Понятно, что при таких условиях в Государственном совете выявлялись всего ярче как общая политика, так и личные свойства отдельных министров, поскольку они вообще имели отношение к общей государственной политике. Среди таких министров, конечно, на первом плане выступает фигура С.Ю. Витте… В чинном распорядке Государственного совета Витте, несомненно, представлял некоторый диссонанс. Его огромная, несколько нескладная фигура с не в меру длинными даже для его роста руками, его лишенное особой выразительности обыденное, некрасивое лицо, его простая, чуждая всяких трафаретных оборотов, слегка грубоватая, скажу даже не совсем культурная речь с весьма заметным южным – одесским – акцентом, его полное пренебрежение ко всяким традициям "высокого собрания" производили сначала несколько странное и не вполне выгодное впечатление. Оратором его отнюдь нельзя было назвать, речь его не только не блистала цветами красноречия, но даже не отличалась складностью и особой последовательностью, и, тем не менее, впечатление он производил большое. Витте был, безусловно, психологом, и при всей кажущейся простоте и безыскусственности своей речи хорошо знал, с кем имел дело, и соответственно строил свои соображения. Не чужда была Витте и лесть, иногда даже слишком явная; умел он сразить противника и личными выпадами и вообще нередко прибегал к соображениям ad hominem ; не останавливался он и перед фактами, подчиняя их своим соображениям и даже свободно их изобретая… В отношении Государственного совета способ действий Витте был тот же, который он широко практиковал в других областях своей деятельности. Всегда хорошо осведомленный о том, какие лица имеют в данной среде или по данному вопросу преобладающее влияние, он направлял именно на них все свое внимание, причем для того, чтобы заручиться их содействием, а в особенности освободиться от их противодействия, прибегал к разнообразным мерам, сводившимся, однако, в сущности к одной – подкупу. Одних он подкупал лестью, других, и, увы, это было большинство, более реальными выгодами. Последнее для Витте было всегда доступно. Кроме большого числа хорошо оплачиваемых должностей – а у всякого есть если не сыновья, то племянники или вообще близкие, которых надо пристроить, – в распоряжении министра финансов имелся государственный кредит. Независимо от Государственного банка, выдававшего не только торговые, но и промышленные ссуды, в ведении Витте были и Дворянский и Крестьянский земельные банки, причем последний мог приобретать земельные имущества почти по любой цене»