Социал-демократ С.А. Цион (псевдоним – Антон Горемыка) описал в своей книге очень интересные увлечения будущего царя: «Будучи наследником, он находился под влиянием своего дяди великого князя Сергея Александровича, … и последний успел в короткое время совершенно развратить будущего русского царя. В Петербурге не было ни одного великосветского притона, ни одной высокопоставленной проститутки, где нельзя было встретить молодого Николая II. Почти ежедневно он устраивал с Сергеем вакхальные оргии, которые гремели на весь Петербург и часто случалось, что гвардейские офицеры уносили его на руках домой, бесчувственно пьяного… К тому времени относится его роман с одной петербургской дамой из среднего сословия столицы. Красавица – девушка, иностранка, молодая еврейка, прекрасная как Юдифь, полонила сердце молодого наследника. Услужливые друзья помогли ему познакомиться с заинтересовавшей его девушкой… Николай сумел стать любовником этой девушки… Связь их была довольно продолжительна… Но ничто не вечно под луною… Нашлись добрые люди, которые донесли Александру III, что его сын живет с еврейкой… Александр III… пришел в ужас и решил принять надлежащие меры. На семейном совете решено было выслать девушку административным порядком в 24 часа из пределов России, и обер-полицмейстеру Грессеру предложено было привести высочайшее повеление в исполнение. Когда Грессер явился с приказом об административной высылке к красавице-еврейке, то та, улыбаясь, пригласила его в свой будуар, где уже находился наследник-цесаревич… "Коля, – сказала девушка, обращаясь к Николаю, – посмотри, в чем там дело!" Николай вырвал из рук Грессера приказ, разорвал его и указал обер-полицмейстеру Петербурга – дверь… Грессер, огорченный тем, что ему не удалось успешно выполнить возложенное на него поручение, отправился домой и подал прошение об отставке. Тем не менее девушка была выслана из Петербурга, и жандармы провожали ее до границы… отец… послал в наказание своего сына в далекое продолжительное путешествие в Японию»55.

«Смерть отца, – продолжал Александр Михайлович, – застала его командиром батальона лейб-гвардии Преображенского полка в чине полковника, и всю свою жизнь он остался в этом сравнительно скромном чине. Это напоминало ему его беззаботную молодость, и он никогда не выражал желания произвести себя в чин генерала. Он считал недопустимым пользоваться прерогативами своей власти для повышения себя в чинах. Его скромность создала ему большую популярность в среде офицеров-однополчан. Он любил принимать участие в их вечерах, но разговоры офицерских собраний не могли расширить его умственного кругозора. Общество здоровых, молодых людей, постоянной темой разговоров которых были лошади, балерины и примадонны французского театра, могло быть очень приятно для полковника Романова, но будущий российский монарх в этой атмосфере мог приобрести весьма мало полезного. В семейной обстановке он помогал отцу строить дома из снега, рубить лес и сажать деревья, так как доктора предписали Александру III побольше движения. Разговоры велись или на тему о проказах его младшего брата Михаила, или же о моих успехах в ухаживании за его сестрой Ксенией. Все темы о политике были исключены. Поэтому не было случая увеличить запас знаний. В царской семье существовало молчаливое соглашение насчет того, что царственные заботы царя не должны были нарушать мирного течения его домашнего быта. Самодержец нуждался в покое. Монарх, который сумел обуздать темперамент Вильгельма II, не мог удержаться от смеха, слушая бойкие ответы своих младших детей»