– Я тоже уеду, – пожала плечами Наоми. – Папа обещал включить меня в состав экспедиции, буду работать с ними и учиться. Только на экзамены придётся летать в университет.

– Круто же! – радость Милли казалась почти искренней, но Наоми чувствовала, что ей грустно, пусть и не хочется ничего говорить.

За месяц до восемнадцатилетия родители начали собираться в новую экспедицию.

– Не волнуйся, Наоми, мы успеем вернуться, добираться недалеко. Только пробы на поверхности взять, – потрепала её по волосам мама. – Обещаем привезти тебе подарок.

– Просто возвращайтесь, – улыбнулась Наоми. – А то в прошлом году вы опоздали на два дня.

– У катера были неполадки с системой жизнеобеспечения, такое редко случается. Мы прилетим на станцию за неделю, не переживай, – папа всегда был твёрд в своих решениях.

Ночь перед отлётом родителей прошла беспокойно – Наоми не могла вычленить никаких явных образов, но её не покидало тягостное чувство. Возможно, это был зов, но уж очень слабо звучал его голос. Подавленная своими сомнениями, она поделилась с родителями.

– Всё будет хорошо, – успокаивала мама. – Контрактные сроки жёсткие, мы не можем не поехать. Да и ты не видишь ничего конкретного.

– Мам, я не знаю, но очень хочу вас остановить, – Наоми, поигрывая с хвостом Нати, не поднимала глаз.

– В следующий раз с тобой полетим, говорят, на той планете очень красиво. – Непривычно было слышать от папы такое, но Наоми не подала вида, что удивилась.

Две недели прошли в подготовке к экзаменам – училась Наоми неплохо, но для поступления в Университет Кадаби требовался уровень знаний выше среднего. Милли после уроков шла к ней домой для совместных занятий, а в свободные минутки они играли с Нати и Нирой.

Первый удушающий спазм беспокойства охватил Наоми, когда она позвонила маме – айди был недоступен. Потом попробовала через Марту связаться с кураторами экспедиции – оказалось, что родители не сообщали об этой поездке в гильдию, поэтому никаких данных о местонахождении катера нет. Теперь Наоми уже паниковала – руководство станции попыталось вызвать их по межпланетарной связи, но ответа не последовало.

Дни теперь тянулись как месяцы, каждую минуту Наоми проверяла коммуникатор в надежде, что появятся вести от родителей. Марта ежедневно приглашала на ужин к себе, чтобы хоть как-то приглушить её отчаяние. Милли была всё время рядом и поддерживала как могла. Гильдия отправила спасателей в сектор, куда, по словам Наоми, они отправились, поскольку по документам экспедиция была в отпуске. Ничего не происходило – никаких сведений, никаких сообщений.

Самое странное, что сны у Наоми резко прекратились. Как не слышала она и зова – полная тишина. И безысходность. Она потеряла счёт времени, но день своего восемнадцатилетия Наоми запомнит навсегда.

– Наоми, ты ещё не спишь? – звонок Марты выдернул её из полудрёмы.

– Нет, что такое?

– Я зайду?

Наоми слушала Марту, ощущая, как на неё надвигаются стены комнаты, а пол, наоборот, уходит из-под ног. Плакать не могла – глаза были болезненно сухими.

– Нашли катер, он разбился, – стиснув комм пальцами, говорила Марта и проглатывала слёзы. – Останки всех, кто был на борту, пока не идентифицировали, результаты экспертизы будут через три дня. Мне очень жаль.

Марта потянулась, чтобы обнять Наоми, но она увернулась и села в самое дальнее от соседки кресло, обхватив колени руками. Сейчас не хотела никого видеть, не хотела ни с кем разговаривать. Слишком много шума и слишком мало воздуха – нужно было скорее бежать к привычно пустовавшему обзорному куполу. Там, вглядываясь в зловещую темноту, забравшую у неё родителей, Наоми вновь почувствовала зов. Неведомая сила желала, чтобы она отправилась в зону дока.