До слуха донесся странный шум, как если бы палубой ниже перекатывалось нечто тяжелое.

В дверь грохнули кулаком, и раздалось хриплое:

– Птичка, ты там?

– Брут! Выпусти меня! Немедленно! – завопила Селин.

– Нет-нет! Так надо! Сидите с Антуаном в каютах! И не высовывайтесь! Будет бой! Готовят пушки!..

Послышался удаляющийся топот.

– Открывай, кому говорю! Это приказ! – пролепетала насмерть перепуганная де Круа и отчаянно заколотила по двери и руками, и ногами.

Хватило одного воспоминания о гравюре знаменитого Бравелинского побоища, чтобы вообразить стаю кораблей, изрыгающих страшные пушечные ядра.

Против которых не было ни средства, ни укрытия.

Соринка на горизонте выросла до различимого фрегата.

И действительно, из-за флагмана показались носы других судов. Вся армада несла галеонные фигуры в виде драконьих голов с выпученными глазами.

Всего пять штук.

Корабли стремительно приближались.

Бледный как смерть Фаусто вдруг перестал чеканить отчет и заглянул капитану в глаза:

– Витал. Это мейлонговские корыта. Под флагом… Погоди-ка! Это же… Венсан? Венсанов же флаг?! – Квартирмейстера трясло. – Поклянись, мы напьемся как черти, если переживем это…

Капитан сдвинул брови.

– Почему не на Морском Шелковом Пути, а в мирных водах?..

Имя Венсана знали все моряки.

Когда-то давно, почти с дюжину лет назад, Венсан ходил на «Фурии» из их нынешней эскадры и слыл мастером мореходного дела. Названый брат и один из наставников Витала еще со времен учебы в Морской Академии. Инженер и офицер, всецело преданный делу Гильдии Мореходов.

Исключили его с огромным скандалом по делу об измене. Долгое время о нем не было ничего слышно, пока однажды на основных торговых маршрутах не возникли галеоны под черными флагами со скрещенными саблями в виде буквы «V». Венсан стал пиратом. Сколько бы они ни прошли в юности, как бы ни был дорог друг по памяти, Витал понятия не имел, что с ним сделало время. И крысиная жизнь. Теперь Венсан враг.

Враг.

О блестящем боевом оснащении крысиной бригады ходили легенды. Поговаривали, гильдейские суда сразу же вывешивали белые флаги при появлении Венсановых кораблей в расчете на милость. Но то, разумеется, были всего лишь слухи, что распускали враги матушки-Гильдии.

Витал так и стоял, до рези вглядываясь в подзорную трубу в надежде увидеть знакомое лицо на флагмане. В попытке отбросить глухую тоску, он упрямо считал палубы, пушки и по оттенку бликов на дулах пытался оценить материал изготовления и скорострельность орудий. О трофейных выплатах и мысли не было: его эскадре бы только пережить этот бой… Кровавая пелена Бравелина вихрем пронеслась перед глазами, и рука легла на эфес.

Словно кто-то другой, не Витал, бодро и громко проговорил Фаусто:

– Выше нос!.. Тебе же не впервой проходить наши стычки. Все не возьму в толк, как ты до сих пор не привык…

Квартирмейстер прерывисто выдохнул и умолк, тоскливо уставившись на драконью голову на носу вражеского флагмана.

– И да, Фаусто… Выйдем на сушу, реквизируемся, получим свои доли, и нас с тобой поглотит беспробудное пьянство. Обещаю. Разве когда-то было иначе?

Глаза Фаусто на мгновение вспыхнули:

– Кстати, капитан, в трюмах «Крылатого» достаточно места для добычи…

– Вот таким ты мне нравишься гораздо больше!

Квартирмейстер кивнул на хищную улыбку Витала и бросился к нижним палубам.

Ветер крепчал и уносил с собой тревоги, оставляя только холодную решимость отбиться любой ценой.

Витал оглянулся на корму. Спесивую аристократку с лицом его Уны уже наверняка увели в каюту, но само ее присутствие на борту «Крылатого Марлина» здорово нервировало.