Однако сидевшие полукругом на скамьях многоуровнего амфитеатра люди в таких же церемониальных одеждах, что один из выступавших, большинство из которых также были увенчаны отметинами Хелима и шрамами, зашумели и загалдели. Только за редким исключением некоторые из них остались молчаливы, хотя на лицах их царило смущение. Некоторые из них заискивающе посматривали на шрамированного мужчину. Все его лицо налилось кровью и стало бардовым.

Напротив галдящей в амфитеатре публики в центре овального зала на резном кресле восседал человек в синей мантии. На голове у него была остроконечная шляпа, на колени спускалась длинная ухоженная борода. Мужчина оперся локтем на одну из ручек кресла, а двумя пальцами поддерживал голову в районе виска. Его грустные глаза с некоторой обреченностью взирали на царившую перед ним перепалку. Рядом с ним стоял еще один человек в синей мантии, но с непокрытой головой. Он был очень коротко стрижен – виски с затылком гладко выбриты, а на макушке оставлен квадрат из светло-русых волос. Еще у него была аккуратная борода на подбородке, не затрагивавшая прямые скулы.

Когда терпение мужчины в кресле закончилось, он поднял вверх руку. Однако никто не обратил на это внимание. Тогда в его ладони возникла маленькая искорка, которая с ослепительной вспышкой и громким хлопком в следующий миг исчезла. От неожиданности те, кто ранее в пылу спора повскакивал на амфитеатре, шлепнулись на свои места. Кроме шрамированного.

– Разве не вы, дон Галио, – обратился к нему маг в остроконечной шляпе, – не более как четыре месяца назад убеждали нас в необходимости включиться в борьбу за новые торговые пути? Я помню, как весь сенат противостоял вам целых два дня. И что же изменилось нынче?

– Мы получили, что хотели! – чуть ли не рявкнул дон Галио. – Мы теперь фактически владеем двумя из трех основных путей к перевалам Вельвелла. Остался лишь тот, что идет из Долины Пулио вдоль предгорий Альт. Но по такому вино не повезешь – одни кочки и ухабы, рискуете привезти только один уксус. А это сильно обесценивают данную дорогу…

– А никому вино из Пулии не нужно вести через перевалы, – подал голос один из сенаторов, поднимаясь со своего места. У него была яркая рыжая борода. Судя по всему, потомок каледонцев. – Пулианцы торгуют своим товаром с Доврой и тянуть куда-то свое вино им не нужно. Из расположенной к югу Эпулетты идет зерно, ему ухабистая дорога не помеха. Разве что Предгорья Хелима…

– Местную бормотуху никто у них не купит, – подал голос еще один мужчина, совершенно лысый, даже без бровей. – Не зря эти места завещаны Хелиму – страж мертвых распростер свою тень на местную округу, там растет разве что трава для скота. А шерсть и мясо не так требовательны к дорогам…

– Послушайте! – вскочил вдруг один из мужчин, который до этого заискивающе смотрел на дона Галио. – Мы говорим с вами о товарах из чужого Дома. Важно, что этой компанией мы добились для своего Дома. А теперь мы можем диктовать условия всем, кто поведет товары через Равнину Гираро. В том числе если повезут рабов.

– Работорговля запрещена! – нахмурился рыжебородый.

Дон Галио протяжно выдохнул.

– Мы уже обсуждали этот вопрос. Торгуют рабами галитяне и сифцы. Мы лишь обеспечиваем безопасность. И видит Эйдос, будет полнейшей глупостью упустить те возможности, которая дает подобная защита!

– Однако ж, – снова подал голос маг, после того как бритоголовый юноша что-то шепнул ему на ухо, – ситуация в корне изменилась. Когда мы голосовали с вами за выступление легионов, мы были уверены, что путь пройдет через Гираро и Арибо. Но три недели как пал Сетима. Банда князя Вельмаша огнем и мечом проложила себе дорогу через все Солпенно – эта хваленая семья оказалась не так могущественна, как кичилась ранее. Все их отряды были сметены и рассеяны. Тем временем семья Беневето вместе с Альволой осадили Герики. Не пройдет и месяца, как Беневето вместе со своими друзьями захватят важную торговую точку, в том числе порт, через который должны поступать рабы. В итоге что получается? Довра не в накладе – князь Вельмаш получит свое. Дом Ситеция будет унижен и отстранен от плодов своих интриг. Дом Поретта усилит свои позиции на Тибарии и сможет торговать рабами по этой реке, причем корабли купцов из Галитии, а, может, и Хостигии и Либерциты пойдет не в подконтрольную нам Альбу, а в пореттскую Лонгу…. И с чем же останется Дом Виталия? С крепостью-развалиной посреди необъятных просторов Гираро? Однако нам хватает зерна и вина из Тускалии и Винного края. Что мы получим с этой равнины? Новые семьи? Или их сопротивление?