– Так что же понадобилось нашему Прелату? – спросил раскрасневшийся от вина монах.

Ганнон приподнял голову и нехотя приоткрыл глаза.

– Книги, но их должен был нести Иннар.

– Парнишка всегда был несобран, – пробурчал Боннар, припомнив бытность инструктором в Дубильне, и потянулся к тюкам. – Позволишь взглянуть?

– Конечно. – Ганнон наконец смог целиком оторвать спину от стены и сел сложив руки на колени. Боннар распутал неумелые узлы и окинул взглядом книги. Громко выдохнув, он продолжил:

– Избранный советник, похоже, все никак не может ответить на последний запрос ее Величества, – он приподнял старый фолиант в красной обложке, – дошел до самых глубин.

– Такой сложный вопрос? – Ганнон посмотрел на многочисленные книги – их было больше, чем в библиотеках иных Слышавших.

– Нет, просто он не способен применять разум, дарованный богами, зато может прилежно читать, не понимая сути. – Монах так рассмеялся, что закашлялся, опершись одной рукой на стопку книг.

«Опять он за свое! – раздосадовано подумал Ганнон. Мысли его неохотно ворочались в голове. – Пожалуй, хватит на сегодня вина». Вслух же юноша сказал:

– Я слышал, он прекрасно ведет учет казны.

– Да уж, этого у бело-золотых не отнять! – согласился монах.

– Ха, в Виалдисе – они бело-зеленые, – не сдержался Ганнон, но тут же отругал себя под раскатистый смех Боннара. Надо было менять тему. – Посмотрел бы лучше на себя! – Он позволил себе фамильярность. – Когда последний раз вычитывал положенные утром молитвы? – продолжил асессор, проведя пальцами по подбородку.

– Твоя правда, юноша. – Боннар потрогал себя за бороду – Но, как видишь, не кривлю душой: не читаю – не бреюсь.

– Это нужно, чтобы окружающие видели твой позор, а не для того, чтобы запретить бороды.

– Ох, это необязательно для тех, кто не живет в обителях, – отмахнулся монах.

– Косу тоже не заплетаешь, хотя честь не обривать голову заслужил раньше многих.

– Ты пробовал это завязать, юноша? – Боннар собрал кудрявые сальные волосы на затылке, но они, непокорные, так и норовили вылезти из-под пальцев. – Что ты… Вообще, не дерзи! – начал он, но не смог удержать грозный тон и рассмеялся. – Давай-ка найдем еще вина…

Ганнон встал и потряс головой в знак протеста.

– Прошу прощения, но у меня сегодня еще есть дела… в городе.

– А-а-а, – монах одобрительно закивал, – понимаю, юноша. Гирвар требует зерна на обе чаши весов. – Хитрая ухмылка на бородатом лице объясняла смысл поговорки про бога рождения и смерти лучше всяких слов.

Ганнон присел возле тюков с книгами и задумчиво смотрел на края ткани.

– Оставь здесь! – раздался голос за его спиной. – Тебе ведь так и так нести их к нам завтра? – немного неуверенно спросил Боннар.

– Стоит ли? Все-таки не я за них в ответе, – засомневался Ганнон. Предложение было разумным, но его смущал тон старого монаха.

– Чушь! Здесь бываю только я. Дверь запирается на замок, сам его делал. – Боннар вытащил из-под одеяния ключ, висевший на шее.

– Хорошо, – после недолгих раздумий согласился Ганнон, – но они нужны мне завтра утром.

– Не переживай, юноша. Я не ранняя пташка, ты прав, но нужно описать открытие, так что здесь я и заночую. Так что утром буду тут, ты только стучи погромче.

***

Ганнон шел по ночному городу: на правом берегу реки в это время было тихо, а с левого доносились голоса, песни и смех. «Может, это тот самый цирк?» – подумал юноша. Голова немного прояснилась от прохладного воздуха. Мысли о предстоящей встрече заставляли сердце стучать быстрее, ноги откликнулись и ускорили шаг. Небольшой – немного покосившийся – домик показался из-за поворота, ставни были закрыты, но свет в щелях створок горел, несмотря на поздний час.