– Мои мечты наконец сбываются! Что тут непонятного! – воскликнул он, и его горячность уже не показалась мне настолько привлекательной. Неужели вместо того, чтобы сделать мне предложение, он собирается сейчас меня бросить?..

– Но я смогу прилетать на выходные. Или ты ко мне. Или вообще могу все бросить и поехать за тобой. Разве это такое большое расстояние – от Питера до Москвы? – отбросив тревожные мысли, все еще твердым голосом предложила я.

– Знаю, конфетка моя, ты – лучшая из женщин, – он притянул к себе мое лицо и нежно поцеловал. – Но все это будет отвлекать меня. Мне придется поднимать рейтинги, а у холостяков популярность всегда выше. Когда-нибудь, когда я решусь жениться, это непременно будешь ты, – он весело подмигнул. – Удобнее женщины просто нет на свете. Чего стоит один твой блестящий ум! А сколько дельных советов ты мне дала! И все это в сочетании с твоей красотой…

– Тогда я буду звонить тебе…

– Давай лучше я, – он отстранился и резко встал. – И только, может, иногда, у меня ведь столько дел впереди! – Он медленно и как-то драматично, словно бы играя роль, отпустил мои руки и направился к двери.

– Я буду ждать звонка, – я тоже подскочила, но не знала, что можно было сказать или сделать, чтобы он передумал и остался. Или хотя бы позволил уйти вместе с ним.

– Знаю, конфетка, знаю! А теперь мне пора лететь, покорять вершины! Я и так слишком задержался.

Илья отвернулся, накинул пальто на плечи и безмолвно вышел, оставив меня в звенящей тишине. Все еще не веря в происходящее, я вновь медленно села и уставилась в пустоту перед собой. Плечи поникли, к горлу вновь подкатил ком. Так я и сидела какое-то время, уткнувшись взглядом в старое кресло-качалку, которое сейчас стояло неподвижно. «Только не смей плакать», – повторяла я себе, да и плакать я никогда не умела, слишком сильная для слез. Я обязательно что-нибудь придумаю. Это еще не конец.

Над креслом висела фотокарточка, с которой на меня смотрела большими глазами цвета неба девочка с золотистой копной кудрей. Отец называл меня «моя кудряшка Сью». Эта девочка искренне верила в сказки со счастливым концом, пока отец не перестал ночевать дома. Стал приходить все реже, а мамин плач в пустой комнате слышался все чаще. Однажды девочка в рождественское утро помолилась Боженьке – бабушка говорила, что Боженька отвечает на все молитвы, – и попросила, чтобы папа не бросал ее. В это Рождество отец не пришел: у него появилась еще одна кудряшка, только уже в другой семье. И тогда девочка поняла: жизнь – не сказка.

Помню, когда мы познакомились, Илья сказал, что ему не нравятся кудри. Прямые волосы пошли бы мне гораздо больше. Уже тогда я была не в силах ему сопротивляться и делала все, что он скажет. Желая понравиться, изо дня в день избавлялась я от непокорных кудрей.

– Ну хватит! – сказала я вслух. – Не время предаваться воспоминаниям! Меня тоже ждут великие дела.

Сглотнув ком в горле, а вместе с ним и всю боль, я отправилась в спальню. Сквозь открытое окно просачивался свежий морозный воздух. Ветер шевелил выцветшие ажурные занавески на окнах. Мой взгляд в очередной раз упал на обои, на которых кое-где уже змеились трещины, напоминая мне, что я давно уже не в гостях у бабушки, а полноправная хозяйка квартиры и мне давно следовало сделать ремонт и заменить мебель. Но я слишком занята, да и рука не поднимается что-либо менять. Страшно стереть воспоминания, хранимые каждым уголком этой квартиры. Только здесь я обретала радость и умиротворение, каких не могла найти в наполовину опустевшем родительском доме. Разве смогу я избавиться от этой огромной старомодной кровати с металлическим изголовьем, на которой сейчас торжественно лежит брючный костюм, дожидаясь своего звездного часа? Я коснулась рукой мягкой бархатистой ткани. Торжественный белый, идеально подходит для этого дня. Что ж, пора в офис.