Кроме того, однажды Мишка вовлёк своего друга в проделки, свойственные неординарным детям с богатым воображением. В один день, едва наступили сумерки, он потащил Толстикова на кладбище, где, по его сведениям, в это время покойники должны были покидать могилы и, не выходя за территорию, воровать у живых свежий воздух.

Слушая фантастические россказни соседа, Гена втихомолку посмеивался. Ведь в Москве один раз ему довелось столкнуться с нечистой силы. Дело в том, что большинство старинных домов имели чёрные ходы.

Ранней весной средь бела дня из такого обиталища колдовства и магии выскочил чёрт. Да – самый что ни на есть настоящий, страшный чёрт, с хвостом, копытами и рогами и погнался за Толстиковым, которого привело к заколдованной двери нездоровое любопытство. Тогда парню повезло: удалось ноги унести. Но запомнил он этот кошмар на всю оставшуюся жизнь.

…Удобно устроившись на лавочке рядом с последним пристанищем графа Мрачинского, ребята с нетерпением и страхом ждали появлений зомби. Минул час, другой… Они уже хотели поставить на идее крест, как вдруг увидели два человеческих очертания, медленно проплывавших над землёй.

– Я, кажется, того…., – только и смог вымолвить Мишка. Генка открыл рот, чтобы сказать фразу, но слова застряли в горле.

Приведения приблизились и, вглядевшись в их прозрачно-синие лица, Толстиков узнал Галку Немоляеву и местную красавицу Иру Паршину, которая существовала отдельно от основной компании, хотя была им ровесницей и ходила с вечно задранным кверху носом.

Очень жаль, что нас, здания: жилые дома, больницы, институты, стадионы, гостиницы – не считают живыми, мыслящими… А ведь мы также, страдаем и переживаем, радуемся и плачем, болеем и умираем, как и те, кто принимал в нашем рождении непосредственное участие. Архитекторы проектируют, строители возводят, но они никогда задумываются над тем, что во время кропотливого процесса передают объектам сотни, а то и тысячи генов, которые формируют личность будущего здания. Отсюда и появляются пятизвёздочные отели, дома улучшенной планировки, в противовес которым существуют захолустные общежития и бараки. Да откуда вам, затюканным неласковыми судьбами, знать об этом? Когда ещё наука доберётся до очередных белых пятен? Мы – такие же равноправные жители Земли, только каменные.

Меня зовут – железнодорожный вокзал. В Москве у меня есть, как и родные братья и сёстры (станции), так и двоюродные – аэропорты и метрополитен. Но речь пойдёт не о них.

В отличие от закрытых учреждений, вход в мою душу всегда открыт. Кто-то встречает, кто-то провожает, кто-то сам с баулами и чемоданами отправляется в далёкий путь. Внутри у меня всё сделано для удобства граждан: множество билетных касс практически убрали потерю драгоценного времени в очередях, цивилизованные пункты питания предлагают проголодавшимся не только бутерброды, но и горячие пиццу и гамбургеры; в надёжные камеры хранения и автоматические ячейки можно безбоязненно положить самый ценный багаж и отправиться по неотложным делам, для книголюбов в павильонах имеется небывалый выбор бестселлеров.

Читатель весело усмехнется: «Каков гусь! Расхваливает себя на все лады и не краснеет!» Неправда! Краснею! Потому что присутствуют неискоренимые негативы! Куда без них? И бомжей хватает, и пьяные валяются, где попало. Воруют, что оставлено растяпами без присмотра.

Перед центральным входом местные бандиты, контролирующие частных предпринимателей, открыли «развод лохов».

– Любезный, вытащите выигрышный билетик!

Эх! Поверьте – стыдно! А что я могу предпринять? Это тоже родительское наследство. И всё же, несмотря на возникающие в процессе общения накладки, я рад каждому входящему независимо от его пола и вероисповедания. Главное, чтобы он не задумывал организовывать внутри меня террористический акт.