– С тех пор машин меньше не стало. Извини, у меня через полчаса встреча предстоит. Так что давай, выкладывай, что тебе нужно.

– Я бы хотела знать, что произошло у Васильцевых? – приступила к делу Арина.

– А почему тебя это волнует? Ты кто им – кум, сват или брат? – пошутил Сергей.

– Нет, никто. Но я знаю Риту Васильцеву, – дабы не усложнять, Арина не стала уточнять, что на самом деле не она приятельница Васильевой. – Рита очень переживает. Тем более, там была драка, говорят, полиция разбирается…

– Послушай, Арина, почему я должен тебе что-то объяснять? Конечно, мы с твоим мужем приятели, но из этого не следует, что ты можешь вмешиваться в мои служебные дела. Тем более, что и дела никакого, я думаю, не будет. Васильцеву стало плохо на работе и его отвезли в больницу. Поскольку лет пять назад у него уже был инфаркт, то решили, что это второй. Но, как ты знаешь, был скандал с дракой. Поэтому в больнице решили сделать вскрытие – хотят исключить, что смерть могла произойти в результате повреждения каких-то органов во время драки. С Абдуразакова даже взяли подписку о невыезде. Но пока вроде ничего такого не обнаружили. Так что, скорее всего, Васильцева сердце подвело.

– А что есть уже результат вскрытия?

– Мне, во всяком случае, еще ничего неизвестно. Когда надо будет, сообщат. Швейцарцы – народ пунктуальный. Я сам звонить и что-то выяснять не собираюсь. А тем более вмешиваться в их дела. Один раз довмешивался до того, что и сейчас стыдно вспомнить.

– Это как же так?

– Это еще в мою первую командировку произошло. В начале девяностых. Время было – сама знаешь, какое. Здесь тоже все бродило, народ от рук отбился, всякое случалось. Но такого ЧП еще не было. Несколько пограничников – ну ты знаешь, они в миссии на воротах сидят, охраняют, – решили подзаработать. Надо сказать, что зарплаты у них, конечено, позорные, но это их не оправдывает. Тем более, что занялись они прямым воровством. Вскрывали машины и вынимали оттуда приемники. А потом переправляли их с автобусом в Москву. Ты же знаешь, у нас регулярно миссионский автобус курсирует между Женевой и Москвой. Уж не знаю – много ли они на этом, с позволения сказать, бизнесе заработали, но машин они повскрывали достаточно. В один далеко не прекрасный для них день их накрыли. Кто-то из бдительных швейцарцев засек из окна, когда они машины чистили, и позвонил в полицию. У них это стукачество в крови. Полиция тут же приехала и взяла наших в оборот. Но они парни, сама понимаешь, тренированные. Так что не полиция их скрутила, а они полицию. Двоих полицейских уложили так, не сильно, но отключили на время, а сами в бега. Их второй патруль перехватил – они и его нейтрализовали. Долго за ними охотились. Чуть ли не целое полицейское подразделение подключили. В итоге, поймали, конечно. Мне, естественно, утром об этом стало известно. Погранцы из полиции звонили в миссию, просили помощи. Поехал я, как положено, утром в полицию. Начальник этого участка мне излагал, чем они занимались. Я и так, я и этак. Мол, напраслина все это. Не могут наши доблестные воины воровством заниматься. Поклеп это. Разошелся, в раж вошел. А этот начальник мне так ласково заявляет: «Не спешите с заявлениями, месье консул, а то как бы не пришлось потом вашему начальству вас дезавуировать. В машине, которую бросили, как вы выражаетесь, доблестные воины, нашли несколько ворованных приемников. Так что улики – налицо». Я не знал, куда от стыда деваться. Но шеф этого участка оказался мужиком неплохим, а для швейцарцев уникальным. После того, как я извинился и собирался уже откланяться, он вдруг и заявляет: «Забирайте своих доблестных вояк. Мне бы таких полицейских, как ваши пограничники. В городе тогда идеальный порядок можно было установить!» Я даже оторопел, решил, что не понял его и переспросил. А он объясняет: «Да они же человек десять уложили, пока их смогли задержать. А уж от скольких убежали – я не знаю, те не признаются. Таких орлов в тюрьму сажать – у меня рука не поднимается. А вы их все равно в Москву после этого инцидента отправите. А это, как я догадываюсь, для них наказание почище тюрьмы».