– О, Лёша пришел! Привет, родной! – Лена протянула к нему руки и Алексей послушно направился к ней, чтобы обнять.

Пока они обнимались и Лена пошла показывать Алексею течь, Гульнара рассказала, что Лёша тоже дружит со всеми соседями, помогает по хозяйству, что у него золотые руки и качественнее, чем он – никто не сделает домашнюю работу.

– Вообще, все мы работаем с людьми. Только методы чуть отличаются. Лёша через дело, через действие и реальный труд руками, – она улыбнулась, рассматривая меня.

– А Лена? – мне стало интересно.

– Лена спасатель. Она бывший медицинский работник и выхаживает самых безнадежных через добро, внимание, она всех пожалеет, все для нее будто ее собственные дети.

– А ты? – я уже с трудом скрывала любопытство

– А я… А у меня другие методы, потом расскажу. Но еще у нас есть Катя – она пробуждает сознание, Аня – она всегда и всем расскажет про твое дело, научит, так, чтоб ты сама могла рассказывать… С тех пор, как ты уехала – многое изменилось. – Гульнара присела рядом с собакой и погладила шпица по шерстке. Она присела так, чтобы Лена смогла занять свое место.

Тем временем из кухни вернулась Лена и сообщила, что течь устранили, она села рядом с собакой и пес абсолютно счастливый, завилял хвостом при виде любимой хозяйки.

– Вообще, я хотела просто посмотреть на квартиру, где прошло мое детство… – начала я. – Здесь слишком много воспоминаний, – я замолчала и буквально физически почувствовала, как невидимые доспехи начинают давить и переливаться, не давая прорваться эмоциям.

– Тяжело? – вопрос Гульнары пронзил тишину.

– Да, – я опустила голову.

– Вот поэтому ты здесь! – присоединилась Лена. – Мы хотим помочь тебе исцелить дыру в твоем сердце, которая разделяет тебя с нами. В дыру вместо любви, принятия и веры, ты складываешь страхи, обиды и оценки.

– Я не против ее исцеления, но каким образом вы собираетесь это делать?

– Дорогая, ну не бывает простого и прямого пути, иначе ты не была бы здесь. Мы перепробовали много всего и, как бы то ни было, все требует некоторого времени и даже взаимоотношений, правда? – с этими словами Лена посмотрела на меня, а я вдруг увидела многие картинки из прошлого, которые позволили накопить обиды, в том числе и последнее предательство друзей, когда они все вместе отвернулись от меня и я осталась совсем одна, хотя уже поверила, что они со мной навсегда.

– Вы ведь знали, что я приеду? – доспехи стали трещать по швам.

– А как это знание поможет тебе? И что это меняет, Катюш? – голубые глаза Лены стали какими-то синими и обволакивали меня добротой…

– То есть у меня был вариант не приехать? – продолжала приставать я.

– Катя, ты вольна уехать! Ты веришь в это? – жесткий вопрос Гульнары прижал меня к стенке.

– Да, могу, – растерянно ответила я и посмотрела ей в глаза. Жесткость и необыкновенная чувствительность удивительным образом перемешались в этих карих глазах, которые продолжали внимательно изучать меня.

– Конечно! Нам не нужны пленники! Мы не станем удерживать тебя страхом, как это делал твой отец или запирать тебя под замок.

– Катюш, – заговорила Лена, – если ты хочешь продвинуться хотя бы на сантиметр в освобождении от твоей роли, то мы можем поговорить о счастье, о его природе.  – Счастливо жить ведь нужно еще и уметь. Означает ли счастье, что ты можешь делать все, что захочется или накладывает обязательства по знанию законов жизни? – она потянулась за чайником и налила в чашки чай для меня и Гульнары, затем вышла на кухню за чашкой для себя и вернулась.

– А семья? Семья, Катя, смогла бы сделать тебя счастливой? Имеешь ли ты право затыкать свою дыру семьей? Другими людьми, мужем, ребенком?