Приоткрылись…Пусть считают,

Что никто о том не знает.

Ведь до срока их храня,

Зрит всё Высший Судия!

И Иван был сброшен вниз.

Пролетев, он вдруг повис,

Зацепив одеждой ветку.

Чудеса бывают редко,

Но случаются тогда,

Когда ветки из гнезда,

Те, что птицы собирают,

Торча в стороны, цепляют

Всё, что мимо них летит.

Так, что Ваня наш висит

Над обрывом, протрезвев,

И чихнуть при том не смев.

Скажу сразу, что гнездо

Было тут всего одно.

Но зато и не простое:

В пять обхватов – вот какое!

Потому что здесь жила

И гнездо себе свила

Нагай-птица – великан.

Но о том узнал Иван

Очень скоро, потому,

Что вернувшись ко гнезду,

Нагай-птица затащила

Его внутрь и спросила:

«Как же ты попал сюда,

Не сорвавшись вниз едва?

Может быть тебе помочь?»

«Вынеси меня ты прочь

На поверхность из обрыва.

Я летел случайно мимо,

Зацепился и повис.

Ну, а падал сверху вниз».

«Нечто ты летать умеешь?

Ты случайно, не болеешь?

Что-то было не слыхать,

Чтобы стали вдруг летать

Люди словно, как и птицы.

Может быть, мне это снится?»

«Вряд ли, всё гораздо проще!

Мои братья этой ночью

Сбросили меня с обрыва.

Пролетая нынче мимо,

Я рубахой зацепился —

Так вот тут и очутился!»

«Ну, и нравы у людей!?!

Хуже даже тех зверей,

Что в пример порою ставят

За жестокость. Вижу, правят

У людей свои законы».

«Что ты, разница огромна

Между добрыми и злыми.

Но законы правят ими

Те же самые, тогда

И случается – беда.

Моих братьев обуяла

Жажда власти, что украла

Все их добрые начала».

«Я об этом и не знала,

Что возможно ради власти

Дать позволить своей страсти

Погубить себя вовек.

Очень странен человек!

Ну, да ладно, забирайся

Мне на шею, постарайся

Удержаться как-нибудь.

Я сейчас отправлюсь в путь.

Мы с тобою полетим,

Да в дороге поедим.

Захвати ты двух баранов,

Туши их лежат направо

От тебя, там в глубине:

Это мой «НЗ» в гнезде.

Но запомни, что в дороге

Буду есть я очень много.

Я тебя доставлю к дому,

Только подскажи дорогу».

С тем они и полетели.

Час летят, и не успели

Пролететь и полдороги —

От баранов уж немного

Что осталось. Ну, а ей

Мясо подавай скорей,

А не то – лететь не сможет.

И Иван, достав свой ножик,

Часть бедра себе отнял

И её Нагай отдал.

Летят дальше, и земля

Вдалеке уже видна

Для царевича родная.

Он кричит Нагай: «Под нами

Скоро будет отчий край!»

Та в ответ: «Мне мяса дай,

А то я не дотяну —

Очень скоро упаду!»

Делать нечего: Иван

Часть ноги опять отдал —

Лишь бы только дома быть

(Без ноги ведь можно жить).

Наконец-то, долетели,

Приземлились, где хотели —

Недалече от столицы.

Но, когда узнала птица,

Что Иван тут пострадал —

Часть ноги своей отдал,

Она всё ему вернула —

Куски эти отрыгнула.

Он на место их приставил,

На минутку так оставил —

Глядь, они и приросли,

Да и боли все прошли.

Тут Иван с ней распрощался:

На прощанье целовался,

Говорил: «Спасибо, друже!

Если буду тебе нужен —

Только свистни, помогу.

У тебя вовек в долгу!»

«Что ж, прощай! – сказала птица,

Я желаю, чтоб добиться

Смог ты в жизни своего.

Не желаю одного,

Что бы падал ты с обрыва.

А придётся, то уж мимо

Просто так не пролетай —

Загляни. Тебя Нагай

Будет рада видеть снова!»

С тем расстались. Ваня к дому

Зашагал, но не спешил.

По дороге так решил,

Что пока он во дворец

Не пойдёт. И пусть отец

До поры о том не знает,

Что лекарство-то украли,

И вернулся он ни с чем.

А Иван, зато меж тем

Разузнает, где ж злодеи,

Что сгубить его хотели,

И вернулись ли они.

Ну, а братья в эти дни

Уже были во дворце,

И хвалились при отце,

Да при всей придворной свите,

Что они лишь в лучшем виде

Привести смогли сюда,

Не погибнув чуть едва,

Всё, что поклялись достать.

Только не смогли узнать,

Что с Иваном приключилось.

«Мне недавно тут приснилось, —

Говорит на это царь, —

Что Иван – наш государь,