Неожиданно кто-то сзади осторожно до меня дотронулся. Я обернулся. За спиной стоял мой малолетний сын и от удивления таращил свои заспанные глаза на необычного гостя.

– Пап, а это кто?! – спросил он меня.

– Садись, сынок, долго рассказывать, потом, утром, всё объясню. А пока сиди тихо и слушай! – почти шёпотом ответил я сыну.

Беловик остался доволен моими словами, но более всего тем, что я не стал впадать в пространные объяснения.

– Расскажу-ка я вам о Ночном Лесе, его законах и правилах, о его обитателях и вообще об их жизни и делах …, – наш гость сделал паузу, чуть задумался, но буквально на секунду, и затем начал…

Я и мой сын слушали нашего гостя почти с открытыми ртами и, наверное, готовы были бы сидеть не только до утра, но, пожалуй, и весь следующий день, забыв обо всё и даже про рыбалку. Но всему когда-то приходит конец, и гость наш ночной закончил свой лесной рассказ, такой длинный, поучительный и весьма полезный. На прощанье он крепко пожал каждому из нас руку и тихо сказал: «А ты напиши про нас рассказы, напиши всё, о чём услышал и что знаешь. Может быть, люди поверят тебе, человеку, и станут тогда немного по-другому смотреть на нас и чуть добрее к нам относится? У нас ведь свои законы и порядки, вот и донеси их до своих собратьев. Они тоже знать должны, что „в чистый и здоровый лес ходить, самому здоровым быть“ – вот, пожалуй, основное правило всех лесных обитателей».

Белый Гриб посмотрел по сторонам и вдруг грозно и строго, но ласково при этом, а не грубо, приказал кому-то: «А, вы что расселись? Быстро все в лес!» И только тут мы увидели сидевших вокруг нас маленьких-маленьких, ну очень маленьких лесных существ. Только при ближайшем рассмотрении нам удалось понять, что это вовсе не человечки, а всевозможные грибочки, которые мы особенно любим собирать ранним утром в Осеннем Лесу, начиная свою «тихую охоту» в Лесу ещё Летнем, августовском. Они стояли большой толпой, целым табуном, и смотрели на нас во все свои глаза. Их было превеликое множество, но я успел заметить среди них и жёлтых лисичек, и сероватых опят, и разноцветных сыроежек, и многих других. Важно в обнимку с валуями и мухоморами стояли молодые боровички. Маслята же, наоборот, гуртовались отдельными весёлыми компаниями. Гордо и независимо возвышались над всеми красноголовики-подосиновики, и их собратья с чёрными шляпками – подберёзовиками. В сторонке скромно стояли застенчивые белянки. Грузди-крепыши, и рыжики-красавцы и ещё многие, многие другие грибы – эти обитатели лиственных и хвойных лесов, дубрав и рощ – о чём-то радостно перешёптывались между собой. Они были все такие интересные и забавные, но главное, кого-то мне напоминали. И тут я понял, что все эти маленькие существа очень похожи на самых обыкновенных детишек, но только грибных, ибо вели они себя как самые настоящие девочки и мальчики, весело и шаловливо. А некоторые из них вообще сидели прямо на спине и голове моего пса Максимиллиана. Они ласково гладили его, теребили за волосы, усы и что-то шептали ему на ухо. Наш охотник Макс от блаженства даже закрыл глаза и был, казалось, на седьмом небе. Потом уже, когда все ушли в лес, он нам признался, что единственный раз в жизни пожалел, что не является к своему стыду котом, потому что коты в отличие от собак умеют мурлыкать от удовольствия.

Наши необычные посиделки закончились. Наступало утро. Удаляясь от дома, ночной гость неожиданно обернулся и прокричал издали: «До встречи на лесных полянах и опушках, друзья мои! Приходите в лес почаще! Ищите нас повнимательней! Да собирайте тщательно и всегда помногу! А то мы, если нас не находят и не берут в корзину, болеть начинаем и род наш хиреет! А потом помни малыш, – обратился он к моему сыну, – только человеку, верящему в Чудеса и Сказки, откроется неведомый Мир Леса, его самые потаённые и заповеданные уголки и поляны, дабы постичь там и понять Лесную Душу его обитателей!»