Ночной пришелец тем временем, дав мне пару минут на то, чтобы хотя бы немного осмыслить услышанное и обдумать увиденное, продолжил: «Не стоит удивляться тому необычному, чего нет в ваших реалиях, то есть в вашей действительности, но существует, зато, в других. Мы живём в разных мирах и цивилизациях, по разным законам и правилам, но одновременно с этим мы живём на одной планете. В нашем мире говорить умеют все! Мы прекрасно научились понимать друг друга, только язык у нас особенный, а поэтому понятный исключительно для тех, кто его хочет понять. Максимиллиан, вон, прекрасно понимает язык и птиц, и зверей, и даже растений, а они все понимают его. Правда, Макс? – мой пёс в ответ на вопрос Беловика многозначительно и авторитетно махнул хвостом, соглашаясь со всем сказанным.

– Вот только вы, люди, к сожалению, подкачали и не понимаете нашего языка, потому, как вознесли себя сами на высшую ступень развития и смотрите оттуда свысока за всем, происходящим на Земле, не желая слушать тех, кто живёт на ней вместе с вами. А язык наш, кстати, весьма лёгкий. Вам только следует повнимательнее посмотреть вокруг себя. Ну, загляните вы чуть дальше, за пределы своего собственного носа, и не через микроскопы и приборы, а обычным взглядом, душой своей приглядитесь к нам, понаблюдайте за нами, как это мы делаем, наблюдая за вами. Конечно, это трудно, нудно, но жизненно необходимо в первую очередь самим людям. Глядишь, и вам всё станет ясно, и вы начнёте понимать наши мысли, желания, стремления, беды, страдания и всё то, на что сейчас вы не обращаете никакого внимания, ибо заняты ваши мысли исключительно думами о самих себе. Но только помните, что отвечать-то за всё содеянное, потом придётся всем вместе: и вам, и нам. Наказание поровну придётся делить, хотим мы того или нет! Ведь вы порой, нанося вред нам, себе вредите больше, чем кто-либо другой. С нами сотрудничать надо, ибо мы все для Природы равны и одинаковы, нет у неё любимчиков, в этом я заверяю на все сто процентов плюс один для верности. Мы все её дети. А то придумали: «Браться наши меньшие, мы в ответе…», и прочую дребедень! Прямо слезу крокодилью пустить хочется. А подумать не желаете, кто кого приручил, а уж по поводу – младшие и старшие, так об этом вам лучше было бы вообще помолчать, а то как-то нескромно получается. Если к нам люди с добром идут, мы им вдесятеро больше пользы принесём. Вот такие дела, Батя!

– Да я разве спорю? Только зря ты мне одному такие упрёки посылаешь, Беловик! – только и смог, что сказать эту короткую фразу, потому, как необычный гость перебил меня.

– Ладно, ладно уж! Это я так! Наболело, как говорится. Не для того я пришёл, чтобы обличать человечество в твоём лице, не в суде, чай, находимся, в саду фруктовом! Сами потом поймёте, разберётесь и беречь нас начнёте, правильно? Насильно мил не будешь! – мой гость взглянул на небо, затем в сторону леса и после короткой паузы продолжил, – и так много времени потеряли на разговоры. Июльская ночь коротка, сам знаешь, хотя Хозяин сказал, что пока всё тебе не расскажу, он Рассвет попридержит. Но этого делать не стоит, у нас Законы строгие: «Каждому своё время!» Я, думаю, успею и так всё рассказать, без волшебства и чародейства. Мне ведь самому поспеть надо в Утренний Лес. Дела! Грибники поутру пойдут нас искать, а я тут прохлаждаюсь. Сразу скажу, что Хозяин наш, Ночной Лес, любит нас и балует. Видишь, позволяет иногда с вами, людьми, пообщаться, но бывает это крайне редко, в исключительных случаях, причём только в одну июльскую ночь, а вот в которую – никому не ведомо, ибо сам, Ночной Лес, выбирает её по собственному своему усмотрению.