Так я опять оказалась в мешке с другими украшения. Наверное, было бы здорово, если бы в других украшениях тоже были человеческие души, мы могли бы разговаривать, и у меня появились бы друзья. Но, опять же, расставаться с ними было бы грустно. Так вот, помню долгую дорогу, тряску при езде на повозке, ухабы, ямы и крики людей. Однажды ночью всё успокоилось, судя по всему, мы куда-то приехали. Оказалось, что мы прибыли в другую страну, я это поняла по языку, на котором разговаривали люди. Кстати, у меня есть какой-то внутренний расшифровщик человеческой речи, я слышу слова, они могут звучать по-разному, но все-равно понимаю суть. Оказалось, мы прибыли в Австрию, город Верона.

На утро нас достали из больших мешков, разложили по несколько украшений в маленькие мешочки и повезли дальше, но видимо в разных направлениях. В Вероне было прохладней, ветер дул сильнее, чувствовалось даже через ткань мешочка. Хорошо, что я не мерзну, просто ощущаю, что холодно. К обеду мы остановились где-то на окраине города, судя по пенью птиц. Мой мешочек был у толстого бородатого мужика, от которого всегда пахло табаком. Он молча передал сверток хозяину дома, местному скульптору по имени Леонардо. Они пожали руки, и тот уехал.

Леонардо

В тот же вечер меня достали из мешочка и положили в маленькую милую вазочку на столе в центре гостиной. Гостиная была необычной овальной формы и очень большая. Тут и там стояли какие-то скульптуры, недоделанные и уже готовые. Было красиво. Я радовалась видеть красоту.

Леонардо был высоким, худощавым мужчиной лет сорока, который давно жил один, но его часто навещали разные интересные люди, которые восхищались его работами, беседовали об искусстве и пили вино. Чаще всего я видела среди гостей одну высокую статную даму, похожую на его статуи, ее звали Ванесса. При первой же встрече я поняла, что он в нее влюблен. Он всегда относился к ней с особой нежностью и вниманием. И она, судя по всему, любила у него бывать. Иногда под вечер они оставались вдвоем, выходили в сад, садились в плетеные кресла, держались за руки и долго о чем-то разговаривали. Однажды, когда на улице лил сильный дождь, они зажгли в гостиной камин, уселись напротив на мягкую софу, взялись как обычно за руки и она сказала:

– Лео, мне так хорошо здесь с тобой, как не хочу я возвращаться к нему, – по ее щеке прокатилась слеза.

– Драгоценная моя, как приятно мне слышать такие слова, и ты знаешь, что мне бесконечно больно каждый раз отпускать тебя, – он обнял ее за плечи и прижал к себе. – Мы любим друга уже кажется целую вечность, и я страдаю ежечасно от мысли, что ты всегда возвращаешься к нему.

– Любимый, милый Леонардо, но как нам быть? Ведь я не могу бросить его в таком состоянии, – она обняла его в ответ, потом отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза, – я не могу, не могу, понимаешь!? – и разрыдалась.

Он обнял ее еще сильнее, прижал к себе и дал выплакаться. В этот вечер Ванесса уснула у него в гостиной. Он не стал ее будить, укрыл пледом и сидел рядом, пока сам не уснул. Рано утром она резко проснулась, подскочила, как ужаленная и закричала:

– Леонардо, почему ты не разбудил меня??

– Ванесса, но ты так сладко спала, я решил дать тебе хорошенько успокоиться и отдохнуть, – вымолвил он виновато.

– А что я скажу Герберту? Он же там, наверное, с ума сходит в неведении. Я никогда не оставалась нигде на ночь. Мне надо срочно бежать, – она схватила шляпку и через секунду ее уже не было.

Весь день Леонардо не находил себе места. А вечером он услышал сильный стук в дверь. На пороге он увидел невысокого полного мужчину лет семидесяти, оказалось, это был лакей из дома Ванессы. Он попросился войти, заявив, что у него серьезный разговор. Лео пригласил его в гостиную. Разговор оказался очень неожиданным.