– Что вы! Я не стану его снимать, как можно расстаться с такой красотой!

– Это одно из моих лучших изделий, оно было сделано с особой любовью, даже как-то грустно с ним расставаться. Оно связано для меня с важными воспоминаниями, – Федерико не скрывал грусти.

– Хотите, я буду заходить к вам иногда, мы живем здесь неподалеку, за холмом, и вы будете видеть его снова? – какая же трогательная, подумала я.

– Я не могу просить о таком. Но если вам не трудно, я был бы счастлив!

И тут мне стало бесконечно грустно покидать родительский дом. Федерико был дорог мне, я не знала, что будет со мной дальше, с какими людьми я встречусь, будут ли они беречь меня, как он. Мне было одновременно печально с ним расставаться и любопытно увидеть мою новую жизнь.

Девушка пожала Федерико руку, поблагодарила, пообещала иногда забегать и вышла из магазина. Мне было приятно обнимать ее пальчик, идти с ней по улице, чувствовать движения ее руки, ритм ее сердца и дуновение ветерка.

Звали ее Лаура. Ей было 17, она жила в большом роскошном доме с родителями, двумя братьями и кучей слуг. Отец очень любил и баловал свою единственную дочь. Она знала, что отец испытывает к ней особое расположение, которое не испытывает к своим сыновьям, к ним он был чрезвычайно строг, но ее это ничуть не смущало. Она была мила, весела и беззаботна. По несколько раз за день Лаура меняла наряды, прически и украшения. Но меня она не снимала никогда, даже когда ложилась спать. Мы слились с ней в единое целое. И мне это безумно нравилось, я как будто жила жизнь вместе с ней, человеческую роскошную жизнь. Мы гуляли по городу, катались на лошадях, посещали светские мероприятия, танцевали, встречались с молодыми людьми. В какой-то момент я даже подумала, что случайным образом может закончиться мое пребывание в этом воплощении, ведь Лаура молода и она спокойно может прожить еще 50 лет. А ведь тогда я, выполнив обязательное условие для возвращения, покину это чудесное место, а мне так не хотелось.

Наше с Лаурой беззаботное существование продолжалось до ее 18-летия. Подготовка началась задолго до самого празднования. В этот день ждали большое количество гостей, танцы и праздничное застолье. За день до этого было привезено около тысячи живых цветов для украшения дома. Туда-сюда сновали слуги, суетились, наводили порядок и красоту. Лаура была на седьмом небе от счастья перед предстоящим праздником. Казалось, ничего не могло омрачить этот день.

Но в день ее рождения началась сицилийская революция. Утром 12 января 1848 года вооруженные толпы народа вышли на улицы. Стало понятно, что долгожданный праздник не состоится. Лаура бесконечно горевала и проплакала весь день. Отец пытался придумать как вывезти семью подальше от города. Мать предложила за день собрать вещи и двинуться в путь поутру. Но за ночь город почти полностью превратился в руины. Постоянная бомбардировка и пожары сделали свое дело. И в ночь на 13 января их дом загорелся, пожар охватил его за считанные минуты, вся семья погибла, не успев даже проснуться.

Так я осталась одна, в руинах, на обгоревшем пальце моей хозяйки, не понимая, что ждет меня дальше. На утро пришли мародёры, они сновали по всему городу, обчищая сгоревшие дома и забирая все, что могло уцелеть. Так они сняли меня с пальца обгоревшего трупа и, сами того не понимая, спасли меня. Какое-то время я лежала вместе с другими бездушными украшениями в льняном мешке в сарае у одного из мародёров. Все награбленное они могли сдать только в ломбарды, но так как Палермо был почти полностью разрушен, они решили пока затаиться и дождаться, когда все успокоится.