Глава 3. На кухонном столе

Всеволод понял, что попал куда-то не туда, когда сверху на него стали падать клубничины одна за другой. Получив довольно ощутимый удар по голове, он спрятался в свою раковину и с тревогой ожидал, что же будет дальше. Удары продолжали сыпаться, сотрясая домик вместе с его хозяином. Вскоре Всеволоду стало нечем дышать, но удары прекратились, и теперь домик плавно покачивало из стороны в сторону.

Наконец покачивание прекратилось. Высунувшись наружу, Всеволод разгрёб, насколько это было возможно, засыпавшие его ягоды, и между ними просочилась струйка воздуха. Лихорадочно работая мускулами ноги, он полез между ягодами наверх. Вокруг была лишь красная бархатистая клубничная мякоть. Улитке стало страшно. Аппетит, что тут говорить, пропал полностью, Всеволод даже чувствовал некоторое отвращение к ещё недавно любимой клубнике. Так бывает, когда объешься сладостей.

Наконец вверху показался просвет. Всеволод сначала просунул в щель между ягодами свои рожки, а затем и весь вылез вместе с домиком. Взобравшись на край корзинки, он как следует огляделся и попытался оценить обстановку.

Обстановка была необычная. Корзина с ягодами стояла на гладкой ровной поверхности. Рядом лежали стебли зелёного лука, кочан кудрявого салата и редис, связанный в пучок. Гладкая плоскость упиралась в бесконечную стену с прямоугольным вырезом в ней. Оттуда исходил солнечный свет (это было окно кухни). Всеволод, озираясь по сторонам, осторожно подполз к прозрачному прямоугольнику и выглянул наружу. За стеной он увидел знакомые грядки и понял, что попал в человеческое жилище.

Бедняга не знал, что делать. От волнения он почти не мог двигаться, нога его обмякла, рожки беспомощно повисли.

– «Надо собраться! – мысленно сказал он сам себе. – Должен быть какой-то выход!»

Превозмогая страх, он прополз некоторое расстояние по кухонному столу и обнаружил, что створка окна приоткрыта.

– «Скорее, скорее туда! Эх, жаль, что я не кузнечик!» – подумал Всеволод, стараясь развить максимальную скорость.

– Катя, закрой окно! – раздался вдруг человеческий голос, такой громкий, что маленькая улитка едва не лишилась чувств. – А то станем варенье варить, осы налетят!

Всеволод увидел огромную пятипалую руку, протянувшуюся к окну. Спасительная дверца закрылась. Улитка едва успела спрятаться под лист салата.

– Катя, промой ягоды, выложи в тазик и засыпь сахаром! – продолжал громыхать страшный человеческий голос. – Пусть настоятся часа три-четыре.

– Мама, я знаю, как готовить варенье! – раздражённо ответила Катя. Голос у неё был не такой громкий, как у её мамы, но всё равно очень страшный.

Огромная рука подхватила корзину и понесла её куда-то. Всеволод услышал шум воды, сопровождающийся гулким протяжным звуком, как будто плохой музыкант играл на трубе.

– Ты бы сказала Митьке, пусть кран починит! На нервы действует!– ещё более раздражённо произнесла Катя.

Кухонный стол вздрогнул от тяжести медного таза, который сердитая Катя обрушила на него. Всеволод под салатовым листом подскочил вместе с домиком. Откидная кроватка больно ударила его по спине. На глазах выступили слёзы.

Сквозь застилающий глаза туман испуганный моллюск наблюдал, как в тазик падают одна за другой вымытые ягоды клубники. Падение их казалось медленным, как будто что-то случилось со временем.

«Держаться! Не терять сознания!» – приказывал сам себе Всеволод.

– На помощь! Спасите! – различил он едва слышный писк.

О ужас! Это был его знакомый толстый слизень, вцепившийся мёртвой хваткой в одну из ягод. С тела слизня ручьями стекала вода, он кашлял и отплёвывался. Видимо, несчастному здорово досталось. Но это было только начало неприятностей.