Трава, вопреки утверждениям Паши, ещё не высохла. Скользить по ней было легко и приятно. Крупные капли росы сияли радужными блёстками, лёгкий ветерок обдувал молодые тела моллюсков.

Дорога, ведущая к огороду, была весьма оживлённой. Мимо друзей проползали жуки и гусеницы всех мастей и калибров, пробегали ящерки, перепрыгивали, смеясь, кузнечики. В воздухе над дорогой проносились со свистом стремительные стрекозы, жужжали тяжеловесные шмели и беззаботно кружились бабочки.

Всеволод и Паша доползли до канавки, через которую был перекинут мостик-щепочка. Здесь неожиданно образовалась «пробка». Движение перекрыли два навозных жука, катящие свои шарики навстречу друг другу и столкнувшиеся как раз посередине моста. Никто из навозников не хотел уступать. Скрипя ляжками крепких задних ножек о хитиновые бока, они упёрлись каждый в свой шарик, стараясь столкнуть соперника со щепочки. Но силы, судя по всему, были равны, и победить никому не удавалось.

Скопившаяся у мостика толпа возмущалась:

– Сколько же можно! Прекратите это безобразие!

– Вы мешаете движению! Это общественный мост!

– Да наведите же кто-нибудь порядок!

Взывать к благоразумию жуков было бесполезно. Они настолько увлеклись единоборством, что ничего вокруг не видели и не слышали. Регулировщика на дороге тоже не было.

Божьи коровки, малиновые клопы, кузнечики и все, кто имел хоть какие-то крылья, с грехом пополам перелетели или перепрыгнули через канавку. У моста остались только улитки, слизни, гусеницы и маленькая ящерка.

– Пожалуй, придётся повернуть назад, – грустно вздохнул Паша. – А так хотелось клубнички!

Они собрались уже поворачивать, но тут со стороны мостика послышался громкий плеск. Это большая серая жаба важно вышагивала по дну канавки, покрытому жидкой грязью. Подойдя к мостику и обнаружив двух упёршихся в свои шарики жуков, жаба остановилась и, довольно улыбаясь, произнесла:

– Прошу на квасную дорожку!

При этом она высунула огромный липкий ярко-малиновый язык. Наблюдавшие эту сцену улитки и гусеницы в ужасе попрятались в траву. Навозные жуки, не пожелав быть съеденными, среагировали на удивление быстро. Они распустили жёсткие крылья и тяжело взлетели со страшным гудением, напоминающим рёв реактивного самолёта. Шарики, к сожалению, им пришлось бросить.

Жаба долго смотрела в небо на удаляющиеся от неё такие аппетитные, такого приятного фиалкового цвета жучиные тела, затем вздохнула и проворчала презрительно:

– Была бы честь предложена!

Она подхватила оставленные жуками шарики и, перескочив через мостик, зашагала дальше, жонглируя своими трофеями и бормоча под нос весёлую песенку:

– Кванечно, в следующий раз

Всё будет квасс, всё будет квасс!

Вскоре шаги затихли, и взмокшие от напряжения улитки, слизни и другие пешеходы смогли выползти из укрытия. Путь был свободен.

Перебравшись через мостик, Всеволод и Паша пролезли сквозь ячейку металлической сетки и оказались на огороде. Посидев некоторое время под широкими листьями ревеня и убедившись, что опасности нет, они проползли мимо куста смородины и оказались на клубничной грядке.

Паша набросился на первую попавшуюся клубнику, а Всеволод долго осматривался, не зная, какую ягоду выбрать. Их было столько, что просто глаза разбегались!

– Ползи сюда! – крикнул кто-то с соседней грядки. – Здесь самая отменная клубника! Сорт Виктория Регина.

Голос принадлежал толстому мягкому слизню, оседлавшему огромную сочную ягоду. Сок капал из надкушенной ягоды на землю, у образовавшейся лужицы суетилась группа муравьёв.

Всеволод последовал совету слизня. Отъедая от ягоды маленькие кусочки, он наслаждался великолепным вкусом и ароматом, забыв обо всём на свете. Беспечный подросток так увлёкся, поглощая клубнику, что не заметил упавшую на него тень, и через мгновение вместе с новой ягодой оказался в корзинке.