– Ничего себе! – сказал папа с чувством. – Вот это, действительно, ленские просторы! Такой размах реки здесь, такой свежий ветер!

Мы позвали официанта, заказали фирменное блюдо – люля-кебаб из жеребятины, а также чай и вина. Официант с подносом и белым полотенцем наперевес бежал к нам от здания Дома отдыха, через лесок. Интересно, что нам обоим с папой и одновременно пришла в голову одна и та же мысль – так много мы объехали, были в стольких странах, а вот такого экзотичного и милого ресторанчика не видели нигде и никогда: один-единственный столик на крутом обрыве!

– Слушай, папка, – говорю я. – А давай вспомним те рестораны, в которых мы были вместе: в Финляндии, Югославии, Абу Даби, Индии, Шри Ланка, ну и в других странах мира. Ты что-нибудь помнишь?

– Помню, – сказал папа. – Хотя многое и забыл. Вот Финляндию я не помню. Она вся пресная, одинаковая и средняя (про себя я согласилась с папой). А вот перед отъездом в Финляндию, помню, мы прекрасно отдохнули в туристическом центре «Измайлово», который тогда в восьмидесятых годах, был просто жемчужиной Москвы. Как мы танцевали под какую-то иностранную песню, я отплясывал в центре круга…

– Это был Туто Кутунью «Я – итальянец». На дискотеках, в 80-х вся Россия танцевала под эту песню. Но самое лучшее воспоминание в смысле ресторанов я знаю, какое – Индия!

–Индия, Индия, ну конечно, Индия, – взволнованно заговорил папа. Я-то знала наверняка, что такое он не забыл.

– Расскажи, а я добавлю, – попросила я.

– Индия, Дели. Как будто это было вчера, мы сидим в таком большом, классическом ресторане. Молодые шустрые официанты обслуживают нас. Все черноволосы, с огромными карими глазами, такие услужливые. Мы ужинаем, беседуем. И тут появляются музыканты. Они садятся в оркестре. Это ансамбль сидячих музыкантов. Девушка в красном сари… Как она пела, такая тягучая песня. А как она была красива – как из индийского кино.

– Ты понравился ей, папка. Это было в отеле «Галактика», – добавляю я, догадываясь, что папа забыл название отеля.

– Ну, да, я понравился девушке в красном, – довольно улыбается папа. – Я же подошел, сел на пол напротив выступающих, смотрел на нее и слушал. Мне даже никто не сделал замечания, что я сел на пол. Я сел и скрестил ноги, как это сделали мужчины-музыканты. Я пристально смотрел на певицу, чтобы она поняла – я в восторге от нее! Я же не мог это выразить словами. Она пела для меня. Я выслушал до конца эту нескончаемую песню. Кажется, песня длилась минут 20, не меньше. А потом попросил девушку спеть «Бродягу» Раджа Капура. Кумира кино 50-х, звезду моей молодости, но, увы, она не знала этой песни…

Официант принес нам вина и мы подняли бокалы.

– За путешествия! За любовь! За любовь к путешествиям!

Мы наслаждались с папой невозможной красотой ленских просторов, ширью и мощью огромной сибирской реки, чистым воздухом, почти абсолютной тишиной этих мест.

Сюжету третьему я присвоила название «Чайки над озером». Можно было, конечно, назвать более романтично – «Чайка по имени Джонатан» (в стиле Ричарда Баха) или в местной транскрипции «Чайка по имени Джулустан» (это якутское имя). Но, увы, не могу, и на это есть особые причины. Однако, все по порядку.

Совсем недалеко от Якутска, если ехать по Намцырскому тракту, километрах примерно в 7 от города, среди полей и редких перелесков затерялось маленькое плоское озерцо. На полях, начиная с первых теплых дней июня, расцветают необычные цветы – белые якутские маки, похожие на подснежники, потом темно-сиреневая богородица покрывает равнину ярким покрывалом, из богородицы (чабреца) мы заваривали чай, и много еще попадается всяких растений: можно проводить уроки ботаники.