– Нет-нет, – говорит парнишка, – они не волки, хотя похожи. Это не правильно так думать – у них нет повадок волка. Наши якутские лайки всегда были добрыми. Злых лаек, которые в улусах нападали на гостей дома, просто отстреливали. Выживали добрые. От наших лаек произошли аляскинские хаски.

Удивительные метаморфозы эволюции лаек – выживают только добрые! У людей бывает наоборот.

Затем мы берем в аренду в фирме «Arctic travel” снегоходы «Буран». Иван едет на своем снегоходе самостоятельно, как настоящий наездник. Вот это настоящий Север, отчаянная скорость, ветер в лицо – холодный и безжалостный! Ветер бьет просто наотмашь, когда мы пересекаем снежную пустыню. Мне кажется, мы едем со скоростью чуть ли ни 100 км в час – за полчаса пересекаем все замерзшее озеро. Одним словом, Джек Лондон! Хотите почувствовать Север, его просторы, снега, безмолвие, холод и жесткость его климата – прокатитесь на снегоходе по замерзшему алаасу!

Мы въезжаем на снегоходах на сопки. Это не слишком крутой подъем, но он требует мастерства. Мой водитель сообщает, что мы поднимемся на пик, высота которого 147 м. над уровнем моря. «Ух, ты! – про себя восторгаюсь я. – Это же высота пирамиды Хеопса в долине Гиза».

Мы мастерски и витиевато заезжаем на сопку и выходим на смотровую площадку, с видом на наш город. Водитель информирует, что этот пик называется Катюша. Катюша – так звали мою маму. Почему я не знала об этом раньше – о пике Катюша?!

Мы с Ваней встали у деревянной изгороди, которой была огорожена смотровая площадка и послали маме привет на небеса. В этот момент бледное зимнее солнышко слегка вышло из-за дымчатого укрытия и поприветствовало нас. Эффект гало (солнце в дымке) был разрушен ради моей мамочки.

Заснеженный, низкорослый, умиротворенный Якутск лежал у нас под ногами. Вид сверху, с пирамиды Хеопса, с пика Катюша был совсем другим – вид был невозможно красивым! Это была графика четких линий, черных дорог, белых квадратов домов, желтых куполов церквей. Это было нарядно и скупо в красках одновременно, как на монохромных фотографиях Александра Родченко.

В залах Чочур Мурана мы с папой рассматривали всякую всячину, артефакты ушедших эпох, в основном советской – швейная машинка, транзистор, патефон, старый сундук, стакан в граненом подстаканнике… Рассмотрели с ним карту Якутска (было написано Якутскъ) 1910 г. Это были маршруты русских землепроходцев ХУII века: Ивана Москвитина, Ерофея Хабарова, Василия Пояркова, Семена Дежнева и др. Интересно, что была еще одна карта – на ней значилось Великая Татария, или Grand Tartarie. Я вначале вообще прочла Гранд Тартарары. «Что за чушь, какие тартарары?» – подумала я. Но нет, это была Татария – картограмма ХIII– ХV вв. Времен горячей бойни с хазарами, которые преследовали набегами из степи русские крепости. На карте выделялась Moscovie, а вот такой земли как Якутия еще не знали. По скифским землям, по снежным пустыням Севера вовсю гуляли кочевники, «солнечные рыцари», как о них возвышенно написал П. Зарифуллин, но кочевники еще не создали своего государства.

Добрый домовой в амбаре пустил нас на ночь. Спали мы хорошо – миссия этнографической экспедиции была выполнена: карты и маршруты найдены, дороги и подъездные пути, быт местных людей изучены, дневники заполнены…

…Сюжет второй на местные темы. Есть под Якутском такой населенный пункт – поселок Табага. Был образован в ХVIII в. как ямщицкое поселение, здесь жили в основном русские мужики и их семьи, меняли лошадей на переправе. Из века в век Табага «держалась» на трудолюбии и живучести (Гумилев сказал бы, пассионарности) нескольких крепких русских родов – Соколовы, Лобановы, Харюзовы.