Профессор устало поднялся со стула и вытащил из кармана пачку сигарет. Я заметила, как чинная стать профессора куда-то исчезла, и сейчас передо мной стоял дрожащий и напуганный старик с безумным блеском в глазах.

– Алан, расскажи, что было дальше. Я скоро вернусь, мне нужно перекурить – с этими словами профессор Дарн поплелся к выходу.

– А потом – нехотя продолжил Алан – мы услышали шум в одном из кабинетов дальше по коридору. Сначала мы подумали, что все это проделки хулиганов или воинствующих недоумков, что желали справедливости после той шумихи с выбросами в реке. Так что мы выбежали в коридор, чтобы поймать за руку злоумышленника. Шум доносился из кабинета, где хранились образцы той самой субстанции. Еще там были журналы с подробными заметками о результатах экспериментов и видеокамеры с записями. Я удивился, как точно нарушитель угадал с кабинетом. Уже подумал о том, как мы схватим воришку и заставим его ответить за все. Но, бог мой, то, что мы увидели… Никто их нас не был готов к этому – Алан залпом осушил бокал – в помещении был полный бардак, а в самом центре посреди всего этого хаоса было оно – огромная бесформенная куча непонятного цвета с множеством отростков. Она пытливо изучала записи в журналах, освещая их с помощью вспышки на видеокамере. Я не уверен, были ли у этого существа глаза или хотя бы что‑нибудь, чем бы оно могло смотреть. Но, похоже, оно прекрасно видело и даже понимало человеческое письмо. Все это выглядело так мерзко, так карикатурно. Представь себе медузу или морского огурца, что изо всех сил пытается подражать человеку. Примерно так и выглядело то, что мы с профессором Дарном увидели. Несколько секунд мы были в полном ступоре, не зная, что предпринять. А существо тем временем не особенно торопилось спасаться бегством, и я уже подумал, что бежать придется нам. Но затем оно заметило нас, бросило на пол бумаги с видеокамерой и с каким‑то отвратительным визгом кинулось в открытое окно. Не знаю почему, но я бросился вслед за этой тварью. Хорошо, что мы были на первом этаже, так что я без труда выпрыгнул на улицу. Но погоня длилась недолго – тварь уползла в ливневую канализацию, просочившись сквозь решетку словно желе.

Когда я вернулся обратно, то обнаружил профессора Дарна на полу кабинета без сознания. Кое как я привел его в чувства, а после решил позвонить в полицию и заявить о взломе. Да, это было глупо, но мне хотелось верить, что всему найдется объяснение. Естественно, я не стал говорить офицерам, что объект нашего исследования взбунтовался и разнес всю лабораторию. Я просто сказал им, что кто‑то вломился к нам, предварительно вырубив все электричество. А еще – продолжил Алан, судорожно разминая пальцы словно он пытался убедить себя в реальности происходящего – оно не оставляет следов. Только этот ужасный запах. Боже, я даже не знаю с чем его можно сравнить. Резкий, немного гнилостный, но при этом такой незнакомый, не похожий ни на что на свете. Черт, – горько рассмеялся Алан – я называю эту дрянь то "оно", то "они", то "она". Я до сих пор не понимаю, что это вообще такое.

Закончив рассказ, мой друг замолк, бездумно уставившись куда-то вдаль. В его глазах не было ни слез, ни страха, ни боли. Из улыбчивого парня он, как и профессор Дарн, превратился в дрожащее подобие собственной тени.

Я же не смогла выдавить из себя ни слова. Не будь я знакома с ним и профессором Дарном, я бы просто отмахнулась, списав их россказни на бредни больного разума. Но сейчас я думала о том, как бы мне самой сохранить самообладание. Погрузившись в раздумья, я и не заметила, как профессор Дарн вернулся за наш столик.