– Слушай, Оль, надумаешь менять работу, приходи к нам няней, – говорит Костя. – Я буду платить тебе сколько скажешь.

– Спасибо, но нет. У меня нет опыта работы с детьми, тем более новорождёнными. Я профессию люблю, говорят, редактор я очень неплохой.

Глава 8.

Народ на выходные уезжает на дачу, а мои родители, пока у них отпуск, наоборот – с дачи приезжают в Москву. Привозят дачные дары – клубнику, черешню, огурцы, кабачки, зелень. Мама целый день занимается заготовкам – солит, маринуют, варенье варит, а в воскресенье обратно на дачу, потому в дачные пробки они никогда не попадают.

У меня, как у братьев Стругацких, конкретно этот понедельник начинался в субботу. Все выходные думала, брать клубнику на работу, или нет. Плюнула, решила не брать. Осталось дождаться понедельника.

Рабочее утро началось как обычно – утренний чай, Лёня с шоколадным печеньем к нам присоединился. Тихо, чинно, спокойно. Начальник разговаривает со мной как обычно, но продолжает при этом старательно смотреть в компьютер. Лёня ушёл. Чувствую, Ник сильно нервничает. Обычно это выражается в том, что он нервно трясёт под столом ногой.

– Ну что, зажала клубнику?

– Нет, просто забыла с собой взять.

– Приглашаешь домой? Я согласен, посмотрю, в каких условиях мой сотрудник живёт. Когда едем? – слегка нахмурившись, чтобы скрыть свои эмоции, как бы безразлично, спросил он (глядя в компьютер!!!).

– Да хоть сегодня, – ответила обомлевшая я. Вообще-то я не планировала этого визита от слова «совсем». И что мы будем делать у меня дома? Ну, покажу я ему квартиру, ну, угощу клубникой, ну, поболтаем. И что? Может, Элеонору попросить внезапно явиться ко мне в гости? На ту же клубнику! От их проспекта Мира до моей улицы Бориса Галушкина пятнадцать минут пешком.

Мы созвонились, договорились, что она мне позвонит, и если услышит «кодовое» слово, то прилетит тут же. Но, как выяснилось позже, по совету Кости она решила не вмешиваться и не звонить. Но я, этого не знала, потому была абсолютно спокойна, готовая разрулить любую ситуацию. Никита вызвал такси и всю дорогу смотрел по сторонам, говорил, что я живу в прекрасном районе – через дорогу парк Сокольники, а через железнодорожные пути Богородский лес.

Квартиру он осматривал с таким вдохновением, что я поверила, будто ему действительно это важно. Он интересовался метражом комнат, восхищался большой кухней и роскошным балконом с перилами, украшенными витиеватыми чугунными украшениями. Огромное блюдо клубники его почему-то не привлекало. Мы сидели на диване и мирно беседовали.

Ура, опять друзья, нет недомолвок, не нужно искать другую работу. Он не зло подшучивал над девушкой-редактором из другого отдела. Оказывается, она сделала такую же прическу, как у меня, такого же цвета маникюр, сшила себе копию моего платья. Пришла к Никите и сказала, что она выглядит также как я, на что он классно ответил:

«Копия всегда хуже оригинала», чем очень её расстроил.

– Ну ладно, – резко прервав беседу, он взял меня за руку и повёл в другую комнату. Зачем? Ведь там спальная комната родителей…

                  .      .      .

Утром на работу мы приехали вместе. Я настаивала, чтобы в издательстве никто о нас не знал. Ник считал, что это никого не касается, но согласился выполнить мою просьбу.

Мы общались на работе, ходили в консерваторию только вдвоём, а не всей редакцией. Он рассказывал о своём сыне, когда бывшая жена привозила его на каникулы. Часто встречались. Всё это длилось больше года.

Однажды нас застали дома родители. Мама не скрывала негодования, хотя, собственно, что произошло? Дочь взрослая, самостоятельная. Не хотите оказаться в такой ситуации – позвоните перед приездом.