А сами экипажи! Их столько, что того и гляди повалят в кювету! Все сверкают свежим лаком, изощряются в украшениях и позолоте, что твой выезд в Лувре! Чем дальше, тем помпезней! Мой кавказский собрат по перу господин Искандер, до которого уже недалеко, сказал как-то, что бедный человек после обогащения еще сорок лет остается в душе бедным, а богатый после потери состояния всю жизнь остается богатым…
А казенные и частные мануфактуры, разбросанные по всей земле повсеместно – взор радуют. Не то, что было даже 5—7 лет назад. Прогрессия! Сюда бы нравоучительного Дидро или сладкоречивого Руссо, чтоб они сказали со своей либеральной колокольни?
Но, чу, светает. Пора в путь.
Округа Екатеринодарская весьма обильна. По всему тракту как горох рассыпаны магазеи и торги, базары и ярмарки, где чудесным образом наметаны сахарные плоды, гигантские арбузы, золотые тыквы и медовые дыни. Глаз радуется, глядя на все это пиршество.
Дошел таки русский крестьянин до порога насыщения, а кое-где и превзошел его. Да, а ведь я помню владимирские тракты…
Повторяя путь некоего не безвестного поэта – из порт-Кавказа в порт-Крым, – пересекли Черноморо-Азовский проток и беспрепятственно углубились в Тавриду. Отмечу, что в отличие от предыдущих лет, а в особенности от прошлого года, когда нашей Expedision пришлось ночевать посреди чистого поля, на этот раз переправа была организована крайне превосходно и не заняла никакого времени, больше необходимого. А что будет, когда построят мост!
Крым, Крым… очей отрада!
Да-да, те самые райские кущи! И – о, чудо! – сразу после Корчева, поразившего усталых путешественников старорежимными ужасными дорогами и отсутствием каких-либо понятных указателей, вновь открылся великолепный, можно сказать, шоссейный тракт, словно в самой России!
Что за сноровка, что за богатейство – ведь со дня воссоединения с Отчизной не прошло и пары лет, а каков результат. Вот тебе и бюрократия российская, вот тебе и держиморды казначейские. Могут же, когда надо! Ох как надо. И как наглядно!
В общем, доехали. И перед нами открылось Черное море.
Эдак ходко мы с холодных Балтийских берегов махнули до Полуденного края.
Все! Приехали.
Подожди немного, мой добрый читатель, отдохнув мы опять отправимся покорять Таинственный Остров Крым, таящий в себе нескончаемые загадки и несметные сокровища. И несть им числа!
Глава 2. Местечко Гурзуф, как его именуют местные жители
«…старался ему доказать, что малыя и частныя неустройства в обществе, как дробинка падая в пространство моря, неможет возмутить поверхности воды. Но он мне сказал на отрез: когда бы я малая дробинка пошел на дно, то бы конечно на Финском заливе бури несделалось, а я бы пошел жить с тюленями. И с видом негодования простясь со мною лег в свою кибитку, и поехал поспешно.»
А.Н.Р.
Гурзуф, Гурзуф – как много в этом… м-да, кажется, это уже где-то было, да и вообще про другую местность… но все равно, и Гурзуф прекрасен во все времена.
И не меняется вовсе.
Те же улочки, горные проулки, кипарисы и рододендроны, как я их называю. Городок даже не портит громада Девятки (так на местном диалекте называется большой желтый дом в самом центре), нелепым бельмом вперенная посреди курорта, такая же неорганичная как гостиница «Скальная», воздвигнутая в советскую эпоху прямо на руинах генуэзской крепости. На что нам руины – этих крепостей генуэзских в Крыму как собак нерезаных, пусть их, отдых вельмож гораздо важнее. (Вот, наконец, выдавил из себя крамолу пагубную, думаю дальше пойдет легче!). Вышли мы на площадь центральную – бывшую автовокзальную – и душой возрадовались, не удалось врагам Отечества и санкционерам европейским сбить с народа пафос и прилежание! Все вокруг сияет ярким светом и людей тьма-тьмущая, не протолкнуться. Далее, по знаменитой лестнице, которая помнит, если не Афанасия Никитина, то Антона Чехова точно, проследовали на Набережную – еще чище, еще краше. Ресторации на каждом шагу, безделушки заморские прямо в карман лезут, зазывалы питейные сейчас в припляс пустятся! Глаза разбегаются, но моря не видно. Шумно, любезный читатель, весело.