Эти размышления прервал голос Иоанна, который произнёс тоном заговорщика:

– Дорогая, ты ещё не знаешь, что за этим стоит.

Эллин заинтересовалась его словами. Ух ты, оказывается, очаровательная беспечность – это продукт какого-то глубокого процесса, чьи корни находятся внутри…

– Бессознательного, – подсказал Иоанн.

– Что, что? – переспросила Эллин. В сентябре 1889 года этот термин, как и термин «подсознание», ещё не был известен в широком кругу. Разве что немецкий философ Э. фон Гартман в своём трактате о бессознательном (1869) пытался дать определение психическим процессам, протекавшим за пределами сознания.

– Именно свободное подсознание делает этих красавиц такими беспечными.

– Свободное от чего? – поинтересовалась Эллин.

– От страхов, конечно, – ответствовал Иоанн.

– Как же получить свободу от страхов?

На это Иоанн лишь загадочно произнёс:

– Всему своё время.

Эллин миновала Триумфальную арку и свернула на проспект Клебер, ведущий к площади Трокадеро.

Вокруг, в тени разноцветных деревьев, шумел Париж. Прогуливались чинные гранд-дамы, ведущие на поводке маленьких собак. Проезжали, звеня в звоночки, молодые служащие на велосипедах. Неторопливо катили дилижансы, в которых красивые мужчины и женщины ехали в гости или театр. Кое-где на углах домов стояли цветочницы и продавали с тележек медовые орхидеи, нежные лилии, яркие гвоздики… Повсюду текла, пахла, смотрела весёлыми глазами жизнь.

«Всё это великолепие создавалось с одной-единственной целью – влюблять в себя» – подумала Эллин. И, кажется, Парижу это удалось.

Полюбовавшись с площади Трокадеро на Эйфелеву башню, Эллин решила купить билет и подняться наверх. В толпе других посетителей, стремящихся насладиться видами столицы, Эллин поднялась сначала на первый, а потом и на второй этаж самого высокого в мире сооружения.

Ей открылись потрясающие панорамы нового Парижа. Если до реконструкции середины 19 века столица Франции была грязным городом с трущобами и узкими улочками, на которых было удобно строить баррикады, то теперь её облик совершенно изменился. В 1889 году город, снабжённый водопроводом и канализацией, олицетворял мощь технического прогресса и силу инженерной мысли, наглядным воплощением которой являлось грандиозное детище Эйфеля. Словно расчерченные по линейке широкие улицы и проспекты, застроенные домами одной высоты и архитектурного стиля – с коваными балконами и мансардами, – лучами расходились от восьмиугольных площадей. Параллельными дугами и отрезками они уходили вдаль, насколько хватало взгляда.

Эллин на миг показалось, что Эйфелева башня стоит в центре впечатляющего водоворота из домов, парков, площадей… От увиденного у неё перехватило дух. Она и представить не могла, насколько грандиозным может быть творение рук человеческих.

Опершись на высокие перила, Эллин с восхищением разглядывала Париж, и вдруг поняла, что для человека нет ничего невозможного. Он – творец всего и вся, включая собственные мысли и чувства. Тот, кто строил этот прекрасный город, несомненно, был новатором и верил в свою идею. А инженер Эйфель? Тот тоже до последнего верил в свою звезду. Говорят, ему не разрешали достроить башню до тех пор, пока он не пообещал лично возместить все убытки в случае её падения.

– Эллин, ты полностью права, – раздался голос Иоанна.

Услышав эти слова, Эллин улыбнулась. Ей нравилось такое обучение, когда можно путешествовать, исследовать мир, осмысливать увиденное, а рядом всегда находится наставник, умеющий навести фокус на самое главное. Интересно только, почему это происходит именно с ней? Наверное, её персона по каким-то причинам важна небесам, раз ангел-куратор вот так запросто с ней разговаривает.