Путешествие Владарг Дельсат

Я здесь один. На всем корабле в живых остался только я один, уже не раз проверил.

Мне семнадцать было, когда я очнулся в ванне криосна, и поначалу думал, что это ошибка, но оказалось – нет. Звездолет «Якутия» – боевой, поэтому экипаж небольшой. Во время Исхода на него погрузили всех, кого смогли впихнуть, потому что мы уходили с Земли навсегда, но что-то пошло не так. Я помню эти ускоренные сборы, когда в утопленные в грунт корабли сажали всех, усыпляя и замораживая, ведь путь – он не на один год, а замороженных побольше войдет в тот же объем. Ну меня никто не спрашивал, поэтому пробуждение и стало таким сюрпризом.

Сначала я, конечно, паниковал, но затем сумел активировать резервный искусственный интеллект и добраться до протокола. В общем, вышло так, что спустя год после вылета наш корабль почему-то отклонился от остального каравана, а затем попал в черную дыру, в которой находится до сих пор. Что именно произошло, я не понял, но две сотни взрослых и десяток детей просто не проснулись. Поэтому я один, хоть не понимаю – за что со мной это случилось? Почему только я проснулся, и почему вообще был сигнал пробуждения… Нет ответа на эти вопросы, зато есть программы обучения. И вот сегодня у меня выпускной экзамен школы пилотов-навигаторов, после которого, если сдам, назовусь командиром корабля как единственный выживший.

Трюм полон капсул, частично пустых, а частично… Если когда-то выйдем в космос, надо будет их похоронить по традиции, отправив к звезде. О традициях я тоже в книгах прочитал, коих оказалось очень много. В электронном виде, чтобы места не занимали, наверное, но все же они есть. Если бы не книги, я бы с ума сошел, наверное, ведь просто шагнуть в Космос мне не дает ни корабль, ни внутреннее мое ощущение.

– Курсанту проследовать в экзаменационную каюту, – звучит механический голос, заставляя меня вздохнуть.

Я встаю с койки, оправив форменный комбинезон, чтобы двинуться по серому коридору в сторону совершенно не имеющей смысла каюты, ибо экзамен можно проводить в любой, но вот названа она у корабля «экзаменационной», и ничего не сделаешь. Так что иду я почти неосвещенным, серым, как моя жизнь, коридором до венчающей его каюты безо всяких обозначений.

«Якутия» – военный корабль. Это значит, есть у нее пушки, но, какие именно, я пока не в курсе, нет у меня доступа к этой информации еще. Вот сдам экзамен и буду изучать корабль более предметно. Возможно, и найду возможность выйти из непроглядной тьмы космического образования. Как корабль вообще выжил в ней? Должен же был уничтожиться, или я что-то о черных дырах не знаю?

Вот и дверь, приветливо откатившаяся в сторону. Внутри столик, кресло, экран и еще одна дверь, за которой санузел. Все. Нет больше ничего, да и не нужно. Поильник из стены торчит, чтобы горло промочить, а есть мне ближайшие несколько часов совершенно не нужно. Не до еды мне будет, я точно знаю. Усаживаюсь в кресло, перед глазами одна кнопка. Она активирует экран, сенсорное плато и дает начало экзамену. После ее нажатия пути назад не будет. «Ну и не очень-то хотелось», – вздыхаю я, вдавливая кнопку.

– Первый вопрос: последовательность действий при обнаружении чужого корабля, – звучит все тот же механический голос.

Управляет здесь всем искусственный интеллект, очень даже продвинутый, по-моему. Разговор не поддержит, но все остальное очень даже, я бы без него точно сдох бы. Для поддержания разговора есть симуляторы детские. Они собеседника изображают, хотя иногда невпопад отвечают, но все лучше, чем ничего. Голосовое управление часто барахлит, а как его чинить, я понятия не имею. Планы в отношении меня-то совсем другие были, вот и не знаю ничего. Спасибо хоть школу закончил.

Вопросы навигации заканчиваются, начинаются по устройству корабля, а затем будут и этические. Вот там начнутся довольно сложные задачи, потому что этические проблемы в полете самые серьезные. Правда, важно помнить, что дети и женщины имеют приоритет, причем именно в таком порядке. Банк мужских клеток на всякий случай существует, поэтому для выживания вида необходимы вовсе не мужчины. При этом нужно помнить еще и о том, что пилоты корабля тоже важны, иначе ничем хорошим полет не закончится. Но пилоты часто женщины, так что все в порядке.

У меня задачи простые – мне выжить надо. Запасов пищи хватит на пять жизней, воды тоже, а вот все остальное… Найти бы планету с людьми и жить промеж них как ни в чем не бывало. Хотя если это будут «западные партнеры», тогда точно жизни не будет. Они наших детей крали и убивали, нам незадолго до вылета показали, правда, еще кто-то добрый показал, что именно они делали… Представлять даже ничего не надо, а обломки черного корабля видели, по-моему, все. Значит, нас хотели просто сдать на мясо. Правда, на Земле сейчас жить нельзя – мы напоследок им устроили цыганочку с выходом, как папа сказал. Эх, папа… Твое мертвое тело, точнее верхняя его половина, в трюме лежит. И все они так, как огромной косой располовиненные, и не понять мне совсем отчего.

Мы жили на периферии страны, когда начались странные нападения и исчезновения. Ну и в наладоннике началось такое, что даже самый тупой понял: дело к войне. А война может быть в данном случае только окончательной, ибо очень врагам надо было, чтобы нас не было. Они об этом прямо и говорили: всех нужно убить. Ну больше всего соседи наши ближайшие, конечно. Впрочем, я особо не прислушивался – учился больше, ибо «ботаником» был. В школе меня за это не любили, вот я и предпочитал одиночество. Очень мне это сейчас пригодилось, просто очень.

– Две каюты, – сообщает мне экзаменатор. – В одной спящий пилот корабля, в другой беременная женщина. Воздуха только на одну, выберите…

Ну вот, как и думал – этическая проблема. Любой нормальный человек кинется спасать женщину, и это будет неправильно, потому что она все равно погибнет, а так есть шанс. Махонький, но он есть, поэтому я выбираю пилота, ощущая себя сволочью распоследней, но у экзаменатора нет сердца, а только лишь логика. Поэтому надо отвечать логично, а что будет, если такое на деле случится – там посмотрим.

Тяжелый экзамен, именно из-за этических вопросов тяжелый, но ничего не поделаешь – капитан многое знать должен, да и понимать тоже, поэтому и тяжел экзамен, да. Ввожу последний ответ и, помедлив мгновение, нажимаю все ту же кнопку – для проверки. Загорается синий индикатор: экзамен остановлен. Сейчас узнаем…

***

Как будто у меня выбор был.

Осваиваюсь в рубке, куда теперь имею доступ. Все приборы знакомы, оружейная панель активна, тоже можно поизучать, но пока мне интересно, что у нас с двигателями. Субпространство, насколько я помню из книг, открыли совсем недавно, потому-то мне странно увидеть на звездолете двигатель субпространства. Он, конечно, маломощный, не дальше астрономической единицы, то есть исключительно для маневра в бою, но он есть. Интересно, а если в черной дыре прыгнуть? Ускориться максимально и прыгнуть, вдруг получится?

Немного страшно экспериментировать, конечно, но, с другой стороны, меня в жизни ничего больше не держит. Обучение я закончил, книги читать могу откуда угодно, их еще много… делать мне нечего. Не выйдет с двигателем, попробую пострелять – у меня два лазера и плазма, так что есть чем. Ну а если и это не выйдет, то даже и не знаю…

Почему-то мысль попробовать вход в субпространство затягивает меня полностью, да так, что сопротивляться сложно. Поэтому я сдвигаю бегунки двигателей, стоящих на торможении, вперед, до упора. Интеллект корабля молчит, но это и понятно: я здесь главный, потому он считает, что я знаю лучше, вот и не мешает. Интересно, как в этом пространстве скорость измеряется? Судя по всему, никак.

Так и есть. Двигатели показывают, что работают на разгон, тяжесть даже ощущается какая-то, если я себя не обманываю, но при этом на указателе скорости стоят нули. Ну и хорошо, сейчас еще часок подожду и попробую прыжок, только манипуляторы ручного управления выдвину, ибо кажется мне, что так будет правильно. Так что пойду у себя на поводу, почему бы и нет?

Медленно тянутся минуты, мой палец лежит на клавише активации субпространственного двигателя, в какой-то момент даже без участия мозга несколько раз вдавливая ее. И вот тут вдруг многокомпонентное стекло, укрытое силовым полем, вдруг расцвечивается яркими огнями – я будто оказываюсь в плазменном коридоре, при этом звездолет явно заваливается на стену.

– Корабль не управляется, – сообщает мне речевой информатор, заставляя меня судорожно схватиться за манипуляторы.

С трудом вывожу судно по центру тоннеля, стенки которого сияют переливами плазмы, как в компьютерной игре, ощущая, как же тяжело держать звездолет вручную. Ничего себе, «попробовал»… Но тем не менее я явно куда-то лечу, а это намного лучше, чем просто висеть в черной дыре. Хоть чем-то хорошим напоследок займусь.

Пот стекает по лицу, кажется, сплошным потоком, но я справляюсь, ибо выхода нет. Вот и держу звездолет просто по центру этого колодца, потому что чувствую, что нужно делать именно так. Вообще-то странно, только после просыпания у меня появились эти странные ощущения, но всегда, в чем я уже убеждался не раз, ведущие к нужному результату. Значит, стоит довериться и сейчас, тем более что выбора все равно нет.